Иван Дроздов - Шальные миллионы

— Ваш перстень — штука дорогая, — заговорил ювелир. — Караты считать не стану, — боюсь ошибиться, чистота камня тоже не совсем ясна, нужны приборы, но… грани, шлифовка, и весь перстень… Работа большого мастера прошлого века, такие украшения носили особы царствующего дома, а цена… Ювелир подобострастно заглянул в глаза Кости:

— Вы можете назвать свою…

— Сказал, не продается! — почти закричал Костя. — И говорите правду: пошлем на экспертизу и тогда вам не поздоровится.

— Хорошо, хорошо. Я все понял.

Ювелир сделал паузу, словно бы набирался сил. Видимо, ему нелегко было говорить. И начал он так:

— Совсем недавно, пять-шесть лет назад, перстень имел свою цену. Конечно, недёшев, но его можно было купить за рубли. Теперь… Такие весчи, — он так и сказал: «весчи», — продают за доллары, марки.

— Хорошо. Сколько он стоит долларов?

— Да-да, — скажу, конечно, — тысяч пять можно дать. Я так думаю, — пять, шесть, от силы семь тысяч долларов.

— Что-о!.. Семь тысяч? — поднялся Костя.

— Семь, восемь… может, пятнадцать… Я знаю?.. — залепетал ювелир.

Костя метнул на него гневный взгляд и взялся за ручку двери. Ювелир, точно ужаленный, крикнул:

— Двадцать!

Подбежал к Косте:

— Я дам вам двадцать! Это много, я могу прогадать, но — двадцать, я даю двадцать. Вам мало?

Костя постоял, постоял и вернулся к столу, опустился в кресло и пристально, и как-то загадочно, с едва уловимой усмешкой уставился на старика. Сказал тихо:

— Сто тысяч!

— Сколько? А? Я плохо слышу, — задыхаясь, бормотал старик.

— И ни цента меньше!

Костя еще с минуту испытывал взглядом старика, потом встал и пошел к выходу. Он был уже за дверью, когда ювелир закричал:

— Товарищ, товарищ! Постойте!..

— Чего вам? — вернулся майор.

— Согласен. Я согласен. Давайте посмотреть ваш перстень. Исчо посмотреть. И вы получаете свои сто тысяч. Да, сто тысяч.

— Что я и хотел от вас услышать. Но перстень вы не получите, даже и за миллион. Это, — Костя повертел перед носом ювелира перстень, — не про вас.

Очутившись на улице, он встал за дверью и некоторое время стоял здесь, словно играл с кем-то в прятки. Убедившись, что ювелир не повесил ему на хвост двух-трех дюжих молодцев, прошел несколько домов и свернул за угол. И здесь постоял, осмотрелся.

Быстренько сходил на квартиру, переменил рубашку, надел джинсы, прихваченные им на рыбалку, надвинул на лоб белую кепочку и пошел в город.

Была суббота. Костя с час бесцельно толкался между прилавками рынка и нечаянно набрел на площадку легковых автомобилей. Подивился обилию марок, отечественных и зарубежных. Подошел к «мерседесу» цвета сливы с перламутровым мерцанием, оглядел его со всех сторон. Подержанный, конечно, но мало, почти новый.

Не стал спрашивать, сколько километров «намотал», — все равно врут и умеют подделывать цифру на спидометре, — попросил открыть капот. Мотор совсем новый.

— Сколько просите?

— Четыре с половиной.

Счет тут на тысячи и — на доллары.

Попросил завести двигатель, слушал, как работают поршни, свечи, система зажигания. Ничто не стучит, не искрит. И не было масляных подтеков.

И снова ходил вокруг автомобиля, осматривал бока, крылья, фары, колеса. Долго и с пристрастием оглядывал кабину. Да, как новая.

— Четыре дам, — сказал хозяину.

— Давали больше, — ответил тот.

— Как знаете, — сказал Костя. — Машин много.

И пошел к другим автомобилям.

Стал осматривать японский, — это был черный и тоже в хорошем состоянии. Хотел было заговорить с хозяином, но тут подошел владелец «мерседеса».

— Давай четыре!

— Хорошо, — сказал Костя. — На рынке есть контора?

— Да, есть. Вот она.

Вошли в контору, и Костя, тронув рукой милиционера, сказал:

— Нужен юрист и инспектор ГАИ.

Тот быстро позвал их, и Костя, показав им свое удостоверение, попросил их сесть в кабину, — надо поездить по городу, посмотреть машину на ходу.

Ездили недолго, минут десять, — Косте машина нравилась все больше.

Часа два ушло на оформление документов, не обошлось без взяток. Зато и технический паспорт, и права на машину, и купчая — все было переоформлено.

В половине седьмого был дома, здесь хозяйка приготовила ужин, ждала его.

Машину поставил перед балконом; сидел за столом и поглядывал на нее: он хотя и знал, что ключи к иномаркам подобрать непросто, но был неспокоен: есть умельцы… Вначале думал поискать гараж или поставить машину во дворе милиции, но потом решил: «Поеду-ка я домой. Поздновато, но поеду».

Поблагодарил хозяйку за ужин:

— Вы не только умеете вкусно приготовить, но и подать. Вон как красиво выглядят ломтики дыни на темно-коричневом блюде. Наверное, недешево обошлось угощение?

— Не дороже денег.

Хозяйка была женщина лет около сорока, с влажно блестевшими карими глазами, с видом усталым и печальным.

— Нелегко вам с этой шумной стайкой галчат?

— Не говорите. Работаю медсестрой, получаю около двух тысяч. А муж…

Женщина махнула рукой.

— Не хочется говорить.

— Я сегодня уезжаю, Вера Васильевна, но, если приеду вновь… Хотелось бы у вас…

— Да, пожалуйста, но комната редко пустует. А что-то вы так быстро? Хотели пожить.

— Да, но так вышло. Меня вызывают. А теперь, Вера Васильевна, я хотел бы вам помочь.

— Помочь? Но чем же?

— Я дам вам денег, — двадцать тысяч рублей. Это, конечно, немного, но…

— Двадцать тысяч? Да мне такие деньги и не снятся.

Достал из «дипломата» две пачки. Положил на стол.

— Вот, — берите и прячьте их подальше. Ну-ну-ну! Не вам даю, — детям.

— Спасибо большое. Вы такой добрый и щедрый… А, может, останетесь?

— Нет, Вера Васильевна. В другой раз, а теперь — надо ехать.

Тронул ее руку и вышел.

Машина легко несла его по жарким улицам Волгограда, ветер залетал в кабину, приятно ласкал уши, щеки, волосы.

Косте было легко и радостно. Он знал адрес этой милой женщины, говорил себе: «Я пришлю ей деньги по почте, буду помогать, помогать…»

Он еще вчера испытывал тяжесть от сознания, что владеет миллионами, что эти миллионы украдены у народа; он бы вернул их хоть сейчас, но знал: куда бы он их ни возвратил, они попадут в карман таких же гнусных обирал, каким был Тариэл. А тут… Он может постепенно возвращать их тем, кому они принадлежат по праву, — таким, как Вера Васильевна, Анюта, его отец, его дядя Василий Владимирович.

Машина выкатилась за город, спидометр показывал сто десять, а напряжения в частях автомобиля не слышалось. «Вот если в чем и обошли они нас, так это в автомобилестроении», — думал с легкой досадой Костя. Но тут мысли вновь соскальзывали на благотворительность. «Буду одаривать хороших людей, которых встречу в жизни. И не надо торопиться, а постепенно и понемногу…»