Андрей Кузечкин - Не стану взрослой

Именно так и происходит во сне. За секунду до гибели кто-то нажимает reset, и человек просыпается, разбитый, испуганный, но страх уходит через секунду, остается только чувство счастливого облегчения.

Таким и было пробуждение Максима. Он даже подскочил и дернул рукой, тотчас же наткнувшись на что-то большое и мягкое.

Да это же Элла. Ну да, он же спит не один.

Максим отыскал КПК: три часа ночи. Или утра — как правильно? Если за окном темно, значит, все-таки ночи.

Короткий отходняк от кошмара. Легкое злорадство. Хе! Гады, не сожрали меня? И не сожрете, я вне радиуса поражения.

Почему-то он ощутил себя выспавшимся. Да и Элла, наверное, успела более-менее набраться сил. Итак: он лежит в одной кровати с девушкой, до рассвета далеко, и сна ни в одном глазу… Похоже, его организм решил сыграть в пользу хозяина и сам разбудил его: ты чего, мол, дрыхнешь, когда тут такое?!

Максим стащил с Эллы одеяло, стал целовать ее живот, руки, бедра и быстро распалился по самое некуда. Рванул ее топик, задрав до самой шеи, стал обминать ее грудь, впился губами в губы.

Элла зашевелилась под парнем и обняла его. Громко задышала.

Спустя две-три минуты запрыгала кровать, да так громко принялась бить в пол своими резиновыми копытами на металлических ногах, что в соседней комнате проснулся Вадим Мельников.

Что-то бурча под нос, он отправился на кухню. Там горел свет, и мятый Константин в огромных трусах-парашютах пил горячий чай.

Он посмотрел в лицо Вадима, кивнул в сторону комнаты Максима и наставительно потряс указательным пальцем.

Мельников показал дорогому соседу средний палец, кургузый и волосатый, взял с подоконника пачку сигарет и угрюмо отправился на балкон. Курил он редко, и только в те минуты, когда на душе у него было особенно погано.

Текст: “Хронология” (из категории “Основы”) . Малькольм Смехов, 20 лет. Источник: young4ever.org

Рождение.

1—7 лет — детство.

8—12 лет — юность.

13—17 — зрелость.

17—19 лет — старость.

19—20 лет — глубокая старость.

21 год — конец жизни.

Утром Максиму стало стыдно за свои кошмары. Почему он до сих пор кого-то боится? Ведь он теперь далеко. А скоро будет и еще дальше, где его уж точно никто не достанет.

Ближе к рассвету они с Эллой вновь отключились. Девушка проснулась первой. Когда Максим вновь вернулся в мир бодрствующих, она рассматривала его DVD (днем раньше предусмотрительно положенные на тумбочку) .

— Твои анимешки? — спросила она.

Ее голос был по-прежнему хриплым и ленивым, но немножко другим. В нем появились еле слышные урчания сытой кошки. И на лице ее было что-то вроде улыбки, насколько позволяла небогатая мимика Эллы. Девочка осталась очень довольна вчерашними днем и ночью, и Максим не видел причины не повторить то и другое.

— Мои.

— Ты их уже смотрел?

— Не-а.

— Может, сегодня? Прямо сейчас?

— Нельзя. Мне домой надо, а то родители убьют. Они ко мне относятся, как к маленькой девочке…

“И кажется, имеют на то основания…” — подумал Максим.

— Хотя бы позавтракаешь?

— Кофе есть?

— Для тебя все есть.

— Мне горький, без молока.

Он схватил ее за руку и утащил обратно под одеяло. Она не сопротивлялась.

Какое-то время лежали, крепко обнявшись.

— Тебе снилось что-то плохое? — спросила Элла. — Ты дергался и стонал.

— Снился фильм, который мы вчера смотрели.

— Классный фильм.

— Да. Только знаешь… у него есть один серьезный фейл.

— Какой?

— Нам показали город, где живут одни подростки… Но ведь так не бывает, чтобы подростки подчинялись правилам и всякое такое! То есть они там живут, как взрослые, законопослушные граждане. Туфта это все. По буквам: Тэ У Фэ Тэ А. Они бы, конечно, какое-то время поиграли бы в цивилизацию, а потом рано или поздно взбунтовались и разнесли бы все вдребезги! И наступила бы анархия.

— Но это же сказка!

— “Питер Пэн” — тоже сказка, но там все как в жизни. Там тоже были дети, которые не старели, но у них вся дисциплина держалась на авторитете вожака. Помнишь: “Когда они переставали играть, Питер бил их по рукам”. А я бы на его месте — еще и по морде, чтобы знали свое место. Вот в “Повелителе мух” мальчик этого ничего не понимал, поэтому его так быстро скинули с поста президента. Ему бы быстренько сформировать при себе особую гвардию и провести ряд карательных мероприятий. Например, подстроить этому хористу, который был самый главный выпендрежник, несчастный случай на охоте. И все! — он осекся. — Ты, вообще, понимаешь, о чем я?

— Да. Я все это читала.

— Ты любишь читать?

— Угу. Особенно Брэдбери.

“Однако она не дура. Просто не привыкла к общению”, — отметил Максим.

— Одевайся пока, — распорядился он. — А я схожу посмотрю, что там насчет позавтракать.

Кухня благоухала свежезаваренным (а не каким-нибудь там растворимым) кофе. У плиты орудовал Константин, выглядевший поразительно свежим и счастливым, особенно на фоне своего вчерашнего облика. Максиму на секунду даже показалось, что он провалился во времени на пару суток назад и сегодня вечером они с Костей пойдут на день рождения к Алене, в последний момент схватят ее за руки и не дадут выпрыгнуть.

— Доброе утро, сэр! — сказал Костя голосом Бэрримора. — Яичницу с беконом? Клубнику со сметаной? Кофе со сливками? Йогурт?

Он схватил Максима за руку:

— Ну, как?! Рассказывай!

— Потом получишь фотоотчет и полную стенограмму, — мрачно пошутил тот. — Рад, что ты вернулся в норму.

— Да-да… Нет, грустно, конечно, но жизнь-то продолжается!

— Вот именно.

— Что будешь?

— Кофе, несладкий, и печенье какое-нибудь.

— А дама?

— То же самое.

Костя расставил на столе чашки, наполнил их из кофейника. Красиво разложил на плоской тарелочке крекеры.

— Кстати, Макс… — шепотом сказал он. — Будет лучше, если ты ее побыстрее проводишь.

— Что такое?

Раздался звук открывающейся двери.

— Потом, — шикнул Костя.

На кухне появилась девушка.

— Это Элла, — представил Максим. — Элла — это Костя.

— Угу, — сказала она, кивнув Константину.

— А. Э, — ответил он, глядя на гостью как-то странно.

— Он очень рад тебя видеть, — перевел Максим.

Элла смущенно улыбнулась и принялась за кофе.

— Новости есть? — поинтересовался Максим.

— А? — встрепенулся Костя.

Максим махнул рукой.

— Макс… — шепнула Элла.

— Что?

— А мне бы… — Сказала она, оборвав фразу на неожиданном месте.

— А, понятно. Вон та дверь. Туалет, ванна, душ — все в одном месте.

Элла отправилась в уборную. Костя проводил ее испуганным взглядом, подождал, пока дверь за девушкой закроется, потом посмотрел в лицо Максиму и громко прошептал с вытаращенными глазами: