Андрей Кузечкин - Не стану взрослой (окончание)

— Ты не выглядишь на двадцать восемь! Максимум на двадцать!

— Я от природы очень молодо выгляжу, бывает такое явление. Да и с чего бы это мне стареть, если я не курю, не пью и не работаю. Знаешь, это удобно. Везде, где есть скидка для студентов, я говорю: а я студент. Только студенческий дома забыл. Обычно прокатывает.

— А чего тебе эти скидки? У тебя же есть нормальные деньги…

— Они скоро кончатся.

— Ещё заработаешь.

— Ты не понимаешь… Я никогда ничего не зарабатывал на геймерстве.

— Как? А твой выигрыш на чемпионате?

— Выигрыш, хе… Большую часть выигрыша я отдал спонсорам, по условиям контракта. Они меня вывозят на чемпионат — я отдаю восемьдесят процентов выигрыша. И налоги выплачиваю. Осталось чуть-чуть, только губы помазать.

— А откуда же у тебя столько денег? Ты же соришь деньгами, как мусором…

— Квартиру продал. У меня родители умерли, Карик. Вернулся с чемпионата — а их уже похоронили. Папаня принёс домой какой-то палёной водки… У обоих сердце не выдержало, они ж старенькие у меня были. Я не сильно плакал. Знал ведь, что этим кончится…

Карина молча гладила его волосы.

— Я решил продать квартиру и уехать. Всё равно куда. Что будет дальше — понятия не имею. Играть я больше не буду, я так решил. А хорошей работы у меня никогда не будет. За всё в этой жизни нужно платить, Карик. За свои пятнадцать минут славы я буду платить до конца жизни. Любой начальник отдела кадров в любой организации тебе скажет: если у человека в двадцать восемь лет нет опыта работы на какой-нибудь серьёзной должности, с точки зрения работодателя этот человек — труп. А опять грузчиком или носильщиком в морг я не пойду. Быдловская работа — это не для меня.

Карина молчала.

— Давай-ка по домам, Карик. Думаю, эти двое не расстроятся, если мы уйдём прямо сейчас.

— Наверное… — тихо и безразлично согласилась девушка.

Какое-то время ушло на приведение себя в порядок. Одёрнуть одежду, проверить, всё ли везде застёгнуто. Карина обновила смазанную помаду, глядя в большое зеркало в прихожей.

— Я красивая? — спросила она, повеселев. Ей очень нравилось смотреть на своё отражение.

— Ты божественная.

— Поэтому ты на меня запал?

— И поэтому тоже.

— А ещё почему?

— Обещай, что не будешь меня бить.

— Максимка, за кого ты меня принимаешь?! Я, кажется, знаю, что ты хочешь сказать: сначала решил меня цинично соблазнить и выкинуть, а потом запал всерьёз, так?

— Почти. Мне Костя пари предложил, что я не смогу тебя соблазнить.

Она снисходительно засмеялась:

— Ох, несчастный Костя! Он на этой теме просто повёрнут. И что, ты согласился?

— Да, а что такого?

— Теперь, значит, ты проиграешь пари?

— Значит, да.

Максим зашнуровал кроссовки. Он и Карина вышли на площадку, осторожно прикрыв за собой дверь.

— М-да, — Карина укоризненно пощёлкала языком. — Мило-мило. Ну, ты хотя бы оценил меня как женщину. А то есть такие дураки, которым подаёшь себя на тарелочке, а они и то не берут.

— Например?

— Например, я на одном сайте знакомств нашла объявление: “Познакомлюсь с девушкой, которая поможет мне быстро потратить тысячу долларов”…

Максим моментально вернулся в тот день, когда он ехал в электричке и изучал анкеты претенденток, прошедших первый отсев. Среди них должна была быть и анкета Карины. Почему же он её совсем не помнит? Помнит Горную Лань, какую-то там Императрицу, а Карину — нет. Наверное, её анкета была среди тех, которые он удалил, не просматривая, — потому что решил остановиться на эмо-гёл по имени Элла. Решил, что красивая девушка — это слишком банально…

— …В купальнике, и в выпускном платье, и в мини-юбке, и в любимом халатике, коротеньком таком, — перечислила Карина. — И он мне даже не ответил. Не дурак ли?

— Дурак, — согласился Максим.

Они вышли из подъезда. Геймер спросил:

— Где здесь ближайшая стоянка такси?

— Хочешь меня на машине довезти?

— Да. Хочу поскорее домой, на боковую.

— Да, я тоже. — Карина вынула мобильник. — У меня где-то был записан номер. Сейчас вызову сама.

Машину ждали минут десять. Стояли, обнявшись, — скорее как брат с сестрой, чем как любовники.

— Завтра увидимся? — спросила Карина.

— Обязательно. У нас же расследование.

— А зацепочек больше нет…

— Новые найдём.

— Ты сам веришь в это?

— Ну, я же должен верить хоть во что-то.

Из окна такси Максим увидел человека в серой куртке. Из-под капюшона был виден только подбородок. Человек стоял, сунув руки в карманы. Максим показал ему средний палец.

…Когда они расставались, Максим поцеловал Карину в щёку, по-дружески.

Домой пришёл с пакетом, набитым банками и бутылками. В квартире было темно. На цыпочках Максим вошёл в комнату Мельникова.

— Ни от чего не отвлекаю? — прошептал он.

— Да вроде нет, — ответил Вадим, апатично созерцая фотографию ласкающих друг друга девушек. Он зависал на каком-то порносайте. Ладно, хоть смотрит порнуху про баб, а не про геев. Зря Костя волнуется.

— Костя спит?

— Давно спит. Ему завтра рано вставать.

— Угу. Ну, тогда пей, — Максим сунул Вадиму бутылку дорогого пива. — Давай-давай, бери.

— Сам не употребляешь, а меня спаиваешь?

— Побурчи ещё у меня.

Максим достал КПК и ещё раз прочёл сообщение, которое получил с незнакомого номера, когда ехал в такси:

“Не надоело от меня бегать? В полночь приходи на площадь к фонтану. Иначе пострадают твои друзья”.

Что ж, человек в серой куртке, сегодня ты получишь то, что хотел. Я дам тебе это. Позволю себя убить.

Максим выудил из пакета баночку энергетика и несколько шоколадных батончиков и плиток. Вадиму кинул несколько пакетиков с кальмарами.

— У меня настроение нажраться в дупель, — пояснил он. — А когда у меня такое настроение, я объедаюсь всякими шоколадками. Гормоны счастья от них вырабатываются и всякая прочая туфта. — Он свалился на кровать Вадима. — Правда, если переборщить, то на роже прыщи вылезают. У меня такая херня постоянно. Поэтому никто не верит, что мне двадцать восемь лет. — Он внимательно посмотрел на Вадима, ожидая его реакции.

— А я верю, — спокойно сказал тот. — Сегодня нашёл про тебя статью в “Википедии”, там была твоя дата рождения.

— Вот как. И откуда они только узнали?

— В Интернете всё можно найти…

— Во. Во, — обречённо кивал головой Максим, откусывая от плитки шоколада. — Обожруся и помру молодой, — сильно окая, сказал он — как Мартынко из одноимённого мультика. — Тогда они меня точно не достанут, — продолжил Максим обычным голосом. — И вообще, чего я раньше не помер? О, мама, ох, ох, ох, ох, ох, что ж я маленьким не сдох, — пропел он строку из старой песни. — У меня в жизни было как минимум два случая, когда я запросто мог отдать концы. В первый раз — когда во втором классе с очень высокой ледяной горки неудачно скатился и ногу сломал. А мог и шею. А второй раз — одиннадцать лет назад, когда меня серьёзные парни хотели замочить за то, что я плохо с ними разговаривал. В итоге всё обошлось.