Монтеро Глес - Когда диктует ночь

Прежде чем называться просто Барбате, городишко этот значился на картах как Барбате-де-Франко, потому что только в апреле девяносто шестого мэрия в полном составе одобрила и закрепила за ним прежнее название. В пятидесятых годах путем грязных махинаций городок Барбате стал собственностью галисийца, ловившего тунца в его водах. На специальную наживку из кальмаров, с помощью камердинера, Франсиско Франко ловил тунца и меч-рыбу. Годы спустя другой властитель, с чертами, скорее выдающими в нем кувшинное рыло, чем человека, принял у него эстафету и с борта того же суденышка, на ту же наживку и опять-таки с помощью камердинера принялся ловить царевен-лягушек и русалочек для сказок. Эта косатка не предприняла ничего, чтобы избежать сходства со своим предшественником, мало-помалу стала воротить нос, пока окончательно не повернулась спиной к городу. Ловя тунца у наших берегов, она вскармливала всю эту монополистическую буржуазию, которая выжимала из народа все соки. Тогда городок назывался Барбате-де-Хуан-Герра. Испокон веку он был местом обитания разного рода плутов, где «постоянная игра, непрекращающиеся ссоры, непрерывные убийства, неумолкаемое зубоскальство», [4] Сервантес М. де. Высокородная судомойка. Пер. Б. Кржевского. как писал Сервантес в одной из своих новелл, если не ошибаюсь, в «Высокородной судомойке», — короче, эти места обитания плутов и искателей, а именно Барбате, подарили Атлантическому побережью новую профессию — ловца. Засекать патрульную машину с мотоцикла оказалось экономически выгодным, и Луисардо, подобно многим другим, своего не упускал. Однажды, когда ему только-только исполнилось шестнадцать, он добрался до Барбате, попросил назначения в Тарифу и — вперед. Профессия эта оставляла значительный досуг, и Луисардо использовал его, чтобы играть в орлянку в Калете и шпионить за сестрой, именно за этим, последним, и застал его больной фимозом бродяга по имени Иларио, а по роду занятий — торговец Библиями.

Он мог торговать пророчествами Нострадамуса, Кораном, Талмудом, мог продавать «Майн кампф» или трактаты о хороших манерах некоего Анхеля Амабле, но нет. Какое там. Тип торговал Библиями. И с чемоданчиком в руках, с мобильником, болтающимся на месте причинного места, он посещал промышленные пояса больших городов, где, живя друг у друга на головах, влачили свое скудное существование его любимые клиенты. Он договаривался о встрече заранее и являлся в положенный час. Ему стоило только переступить порог и начать разглагольствовать. Иларио Техедор был несравненным тамадой на свадьбах, крестинах и поминках. Искусство изустной речи было его основным оружием, а проповеди его были способны загипнотизировать любого, кто только перед ним ни оказывался. «Подпишите вот тут, тут и в утолку», — тыкал пальцем Иларио в контракт.

Сей Иларио отличался пышными телесами, глаза у него были как у сивого мерина, а в целом он напоминал йоркширскую ветчину, завернутую в плащ. Главное — первое впечатление, а именно таково было первое впечатление Луисардо, когда он различил вдали этот шмат йоркширской ветчины под струями проливного дождя. Лето кончилось, стерлась и последняя позолота осени, и зима неустанно мочилась на землю ливнями. Был вечер Богоявления, и у Луисардо, невеликого сторонника монархии, при виде этого типа глаза полезли на лоб. Весь его облик с головой выдавал его судьбу, слишком уж он был грузен, как тут не запутаться в хитросплетениях историй о спрятанных сокровищах и женщинах с лживой кровью? Торговец Библиями выбрался из машины и нерешительно направился к «Воробушкам». Он собирался ни много ни мало как пересечь одну из тех внутренних границ, которые поделили его внутреннее пространство еще с детства. Он пристально посматривал по сторонам, как будто совершил преступление и его вот-вот накроют. Это-то и навело Луисардо на мысль.

Мужчина посасывал мундштук дымящейся трубки, прячась под зонтиком, вывернутым ураганным ветром, Луисардо мигом просек все терзающие его вульгарные порочные проблемы. Это был тип с фокусами. Женатый мужчина, удовлетворявший свою похоть по ночам, в достойной позе и только ради увековечения своего рода. Иларио Техедор, торговец Библиями и уроженец Порриньо (хотя в связи с трудоустройством он числился жителем Пуэрто-де-Санта-Мария), Илариньо, как зовут его друзья, одышливый, как астматический козленок, распахивает дверь дымчатого стекла. Пока он еще не знает, что ему придется стать новой жертвой продажной любви «Воробушков». Луисардо мог видеть все это через световой фонарь, с крыши бунгало, куда он вскарабкался ловко, как тропический паук.

Иларио Техедор, торговец Библиями, посасывает трубку, пока Милагрос раздевается за ширмой с восточным узором. Ее красный силуэт застилает ему взор. Он часто проезжал мимо «Воробушков» и ни разу не осмелился войти. Эти огни, такие близкие и такие обманчивые, вызывали в нем странную смесь притяжения и отторжения. Ни разу не удалось ему, сбившись с прямого пути, пересечь эту теневую линию, ни разу. Исключением стала зимняя ночь, когда, возбужденный больше обычного, чувствуя неожиданный внутренний жар, он решился нажать на тормоза. Ночь была как раз подходящей для того, чтобы выпить «Кровавую Мэри», но с натуральным томатным соком.

— Так, говоришь, кто ты по Зодиаку? — спросила его Милагрос из-за ширмы. Иларио едва выдавил из себя: «Овен». — Тогда не снимай ботинки, пожалуйста, у мужчин твоего знака плохо пахнут ноги, — предупредила Милагрос.

И вот она лежит распростершись на кровати, раскрывшись во всей своей наготе, с кроваво-красными губами, готовая отдать себя ка съедение типу с морщинистыми яйцами, похожими на подмышечные фурункулы. Илариньо, закатав брюки до лодыжек и сопя, как кузнечные меха, подходит к сладенькому. Она, гибкая и податливая, поворачивается к нему спиной, и он, подобрав брюхо, в сползшем галстуке, путается в ногах Милагрос, по которым стекает поддельная кровь. Она теребит его увечный член. Потом опускается ниже и погружает свой безымянный палец в мохнатые складки его пересохшего зада. И умело и бойко тычет все глубже. А-а-а-а-ах! На торговца Библиями обрушивается внезапное наслаждение, доселе ему неведомое и сравнимое только с наслаждением от выгодной сделки. Опыт длится недолго, потому что достаточно задеть ногтем геморроидальную шишку, как торговец Библиями весь опадает, как сдутый воздушный шар. На синей простыне остается стеклянистая капелька семени. Уфффф. Торговец Библиями, понурившись, надевает плащ и уходит. Он делает это поспешно, даже забыв застегнуть ширинку. Он замечает это, только выйдя на ночную улицу, когда от холодного ветра мурашки начинают бегать по коже. Милагрос даже не попрощалась с ним, она не может. Рот у нее полон, она полощет его розовой жидкостью. Гло-гло-гло. Она слышит, как закрывается дверь, слышит перестук дождевых капель в темноте.