Жанна Голубицкая - США под юбкой

Вы непременно себя ею почувствуете. И вот почему. Как я уже упоминала в 1 главе, американки прежде всего ценят удобство. Поэтому практически ни одной коренной жительнице континента не придет в голову нанести на лицо тональный крем, если на улице 30 градусов жары. Даже если на ее коже имеются изъяны, которые не мешало бы слегка подретушировать. И ни одна американка не наденет в жару длинную юбку, даже если ножки у нее не очень… Американка будет выступать в шортах и без косметики, даже если она весит 100 кг и бледна, как поганка. Она не станет подбирать купальник, корректирующий изъяны фигуры, а купит тот, в котором ей удобнее. Даже если он похож на парашют. Потому что это ее комфорт. А первоочередная задача этой американки, если она приехала в Орландо, покатать свою семью на аттракционах и покататься самой. А вот поразить воображение окружающих мужчин своей неземной красотой в ее планы никак не входит. Поэтому она ничего для этого и не делает. К счастью, нам, русским женщинам, этого не понять. Мы автоматически приведем себя в порядок даже в безвоздушном пространстве. Даже в пустыне, где на много миль вокруг гарантированно не будет не только ни одного мужчины, но и вообще ни одного живого человека. Я считаю, что привычка прихорашиваться, независимо от обстоятельств, у нас в крови. И хорошо это или плохо, но этой особенностью русских женщин я горжусь.

А американки, если вдуматься, в этом смысле еще скромнее упрятанных под паранджу мусульманских женщин. Те прячут свои прелести вынужденно, повинуясь своей религии и воле общества, в котором живут. Но даже те немногие части тела, которые можно открыть взору окружающих, мусульманки максимально украшают. Приглядитесь: у закутанных в платки молодых мусульманок всегда кокетливо подведены глаза, а кисти рук, которые не возбраняется открывать на людях, приведены в идеальный порядок — маникюр, красивые кольца, выхоленные пальцы… А ведь заповедь шариата, заставляющая верующих женщин прикрывать себя, имеет всего одну цель — чтобы женщины не провоцировали своей красотой чужих мужей. Забавно, но свободолюбивые американки выполняют этот исламский постулат куда честнее правоверных женщин, выглядывающих из-под чадры кокетливым оком. Конечно, американки не закрывают ничего, мало того — многое оголяют. Но это «многое» выглядит так, что за чужих мужей можно быть абсолютно спокойной.

Конечно, речь отнюдь не обо всех американских женщинах, и среди них есть приятные исключения. Встречаются они даже в Орландо. Вечером на International Dr. попадаются стайки нарядных хорошеньких молоденьких американок. Наверное, это незамужние студентки. И их цель — найти пару, вот они ей и следуют. Красятся и выбирают одежду по фигуре. Выйдут замуж — перестанут. В клубах и ресторанах можно встретить ухоженных красивых американских леди. Возможно, это богатые одинокие дамы, живущие для себя. А может быть, они тоже в поисках пары. Но основная, бросающаяся в глаза, масса орландских курортниц — это все равно толстые, не накрашенные тетки в бесформенных шортах и открытых топах, из которых буквально вываливаются наружу последствия злоупотребления гамбургерами! Рассказывая это, я совершенно не боюсь обидеть американских женщин. Они сами прекрасно видят свое отражение в зеркале и совершенно его не стесняются. Они выше этого. Они абсолютно лишены комплексов относительно своего внешнего вида. Никакие лишние килограммы и морщины не в состоянии помешать им полноценно жить и наслаждаться жизнью. И это наглядно доказывают преданно идущие рядом с ними мужья и многочисленные дети. В этом смысле им можно позавидовать. Хотя лично мне при виде их почему-то захотелось еще тщательнее следить за собой. Почаще ходить в салон красоты. И пореже пропускать занятия в фитнесе. Красивой быть приятно. К тому же, красота, как мы знаем — страшная сила! Хотя нельзя отрицать и другое: наша красота, наша постоянная забота о своей внешности — это своего рода наш сервис для наших мужчин. Чтобы им было приятно на нас смотреть. А смотреть на русских женщин в целом приятнее, чем на американок, это признал даже мой муж.

Гуляя в последний день по городу, мы набрели на public school — муниципальную школу. Она обосновалась в очень уютном разноцветном особнячке, который, в свою очередь, расположился в симпатичном садике. Посреди садика бил миленький фонтанчик, а сбоку от школы красовалась public library — публичная библиотека. Мы не сговаривались, но нам всем троим вдруг захотелось зайти на территорию школы. Мы вошли в библиотеку: стройные ряды, полок, заполненных книгами. На каждой полке — большая табличка, поясняющая, какие именно книги следует тут искать. На стенах множество детских рисунков, какие-то стенгазеты и большие плакаты с итогами каких-то конкурсов. Кругом сновали какие-то люди в униформе этой школы, но ни один не спросил, что мы тут делаем? Кто мы такие? Что нам надо? Возможно, присутствие с нами 10-летней Яны не вызвало у охраны никаких подозрительных мыслей в отношении нашего визита. Хотя охранники в форме присутствовали на территории: и мы их, и они нас видели. Но и они не задали нам ни единого вопроса, только поздоровались.

В фойе самой школы было множество цветов, и резвились дети как раз Яниного возраста. Цвет кожи у них был разный, но вот школьная форма единая. Пахло свежевыпеченными пончиками. Забавно, но в школьных окнах виднелись американские горки и даже доносились приглушенные крики катающихся. Один из диснеевских парков был совсем близко. Школьники не обращали на вид из окна никакого внимания — видно, привыкли. Я же вслух удивилась. «Так это же здорово! — воскликнула моя Яна. — Школа при аттракционах!» Кто-то из детей кинул Яне мяч, и она его поймала. Еще секунда — и дети вовлекли нашу дочь в общую игру, невзирая на языковые, расовые, национальные, государственные и прочие барьеры. И это ли не модель счастливого будущего нашей планеты? По сути, все мы, земляне, одинаковые, и интересы у нас схожие, как и у детей одного возраста. И единственное, что мешает нам нормально и мирно играть и общаться, это противоречия, изобретенные не матерью-природой, но социумом.

И тут к нам подошла любезная полная чернокожая женщина, тоже в униформе школы. «Здравствуйте, я миссис Джошуа, воспитатель класса D. Я могу вам чем-то помочь?» «А вы бы могли взять в свою школу русского ребенка? — почему-то захотелось спросить мне. — Учитывая, что английский он знает совсем немного?» «Вот эту девочку? — миссис Джошуа погладила Яну по голове. — How are you, sweetheart?» («Как поживаешь, милая?») «Thank you, I'm fine. And what about you?» («Спасибо, хорошо. А как вы?»), — к нашей с мужем великой гордости в кассу отозвалась Яна. Воспитательница одобрительно кивнула. «Если ребенок хотя бы понимает язык, мы можем его взять. Главное, чтобы он, в случае чего, мог объяснить, что ему нужно. А так дети начинают говорить на другом языке очень быстро. Они же играют друг с другом, общаются. У нас вон есть и китайцы, и мексиканцы, многие иммигрантские дети пришли к нам, не понимая ни слова по-английски. А сейчас вон — болтают так, что не заставишь замолчать!». «А как насчет того, что ребенок не иммигрант, а гражданин другого государства?» — поинтересовался муж. «Это не имеет значения, — откликнулась миссис Джошуа, — если вы станете жить здесь, в Орландо, мы возьмем вашего ребенка в школу, это наш долг. А есть у вас гражданство или иммигрантский статус, для нас не важно. Другое дело, что мы не можем взять к себе иностранного ребенка, если его родителей нет в стране. У нас муниципальная школа, а не пансион с проживанием. Но если вы планируете на какое-то время остаться в Орландо — добро пожаловать, приходите!» «А сколько это будет стоить?» — почти хором спросили мы с мужем. «Нисколько! — пожала плечами воспитательница. — У нас городская школа, бесплатная для всех».