Пол Челлен - Доктор Хаус, которого создал Хью Лори

Сам Лори утверждает, что участие в любительском театре было совершенно обычным делом среди студентов Кембриджа в 80-е. «Я был весьма беспокойным молодым человеком, из тех, кто любит переспрашивать и вообще выставлять себя дураком, — вспоминает он в интервью 2002 года для издания Chicago Sun-Times. — Актерство — это не слишком „английское“ занятие, совсем не то, что могут посоветовать школьные учителя детям в качестве серьезного дела. А даже если и посоветуют, то вряд ли будут смотреть на это одобрительно. „Ну ладно, ты хочешь поиграть, но потом надо вырасти и найти настоящую работу“. Чем-то в этом роде я и собирался в конце концов заняться».

Неудивительно, что ощущение, будто актерство — это скорее развлечение, а не дело, достойное хорошо образованного истинного англичанина, не могло не беспокоить Хью, особенно в свете достижений его отца на поприще медицины и спорта. Однако парадоксальным образом актерство оказалось именно тем занятием, в котором у Лори все получалось, несмотря на его заявления: «Мир не нуждается больше в актерах… еще один олух вроде меня, занимающий место в хвосте длинной очереди, вовсе не является так уж необходимым».

И любопытно, опять-таки невзирая на эти рассуждения, что актерство оказалось настолько выгодным в финансовом плане, что большая часть однокашников Хью, обладателей «серьезных» профессий, могут только мечтать о таких доходах. Упомянем, что, по утверждению Entertaiment Weekly, гонорар Лори летом 2006 года составлял около 300 000 долларов за съемки в одном эпизоде «Доктора Хауса»… и получается, около 7 миллионов долларов за сезон! Однако «серьезные» деньги!

Лори заканчивал университет, уже будучи президентом театрального клуба, вице-президентом была Эмма Томпсон. Комедийные ревю позволили Лори освоиться на сцене и стали в дальнейшем кирпичиками для строительства актерской карьеры. Что касается серьезных ролей, то Кембридж отнюдь не дал Лори возможность получить опыт классического театра.

«Люди предполагают, будто бы я очень хорошо натренированный актер, поскольку извел годы и годы на отработку шекспировских ролей. Между тем я понятия не имею, как играть в классических пьесах, и за университетские годы Шекспира играл всего лишь однажды. Но если люди хотят этому верить, что ж, я счастлив притворяться таковым».

Но нельзя и преуменьшать роль этих лет, проведенных в «Рампе», — они, конечно же, были важным этапом его актерской карьеры, тем более что именно в студенческом театре произошло его знакомство с другими юными дарованиями, включая, кстати, и Эмму Томпсон, которая одно время даже была его девушкой. (Сама Томпсон описывает Хью как «скорбного скользкого угря с большим членом» и «самого забавного человека из всех встреченных мной в этой жизни».) Этим юным дарованиям совсем скоро суждено будет стать звездами британской сцены, кино и телевидения. И это, в общем-то, обычное для «Рампы» дело, что именно здесь Лори встретит одного из самых важных для себя людей, с которым будет связан дружбой и профессией все последующие десятилетия.

У «Рампы» есть давняя традиция: время от времени театр отправляется в турне. И как-то раз во время таких гастролей Эмма Томпсон представила Хью Лори начинающего драматурга и актера по имени Стивен Фрай. Фрай в 1980 году написал пьесу «Латынь!», [2] Пьеса «Латынь!» вошла в сборник Стивена Фрая «Пресс-папье», изданный издательством «Фантом Пресс» в 2009 году. которая произвела на Лори сильное впечатление, и он попросил Томпсон их познакомить. На сегодняшний день Стивен Фрай известен не меньше своего друга Лори, критик журнала «Нью-Йоркер» Джон Лар назвал его Актером с большой буквы.

Появившись в свое время на сцене Лондона в пьесе Cell Mates, Фрай неожиданно и необъяснимо был так потрясен, что покинул не только театр, а даже и Англию, проведя некоторое время в Дании в попытке избавиться от того, что он сам охарактеризовал как «разновидность липкого ужаса — чувство невыполнимости». (Со времени своего так называемого «фиаско» Фрай написал несколько книг, сыграл в нескольких фильмах, снял несколько документальных лент, стал ведущим знаковых британских телешоу, но на сцену так никогда и не вернулся.)

Однако вернемся в 1980-й. Фрай и Лори составляют отличную парочку стремящихся к развлечениям юнцов, развивающих свои актерские приемчики. Они вместе работают над пьесой под названием The Cellar Tapes, с которой и дебютируют на знаменитом Эдинбургском театральном фестивале в 1981 году. Их скетч получил премию Perrier Pick of the Fringe, награда эта позволила им прокатиться с туром по Англии, провести трехмесячные гастроли в Австралии и в конце концов получить контракт на телетрансляцию спектаклей из лондонского театра Вест-энд.

Путешествие по Австралии сплотило дуэт Фрай-Лори. «К моменту нашего возвращения, — шутит Эмма Томпсон, — они уже были женаты». Да, 80-е годы были отмечены для Лори началом большой дружбы и настоящего сотрудничества. В 1982 году Лори, Фрай, Томпсон и другие члены «Рампы» снимаются в комедийном сериале «Ревю кембриджской рампы».

«Он абсолютно блестящ и настолько же болезненно самокритичен, — говорит Фрай о своем друге в интервью Los Angeles Times. — Не припомню, чтобы мне хоть раз довелось от него услышать, что он доволен сделанным, за исключением каких-то реальных событий жизни — например, дружбы, отцовства или любви. Он совершенно замечательный человек, а более мудрого друга я просто не знаю».

С тех пор минуло тридцать лет, и эта дружба выдержала испытание временем, пусть их сотрудничество и закончилось в середине 90-х годов. Однако профессиональные пути их по-прежнему иногда пересекаются — как, например, в Лос-Анджелесе в начале 2007 года.

«Он оказался здесь, чтобы сняться в паре эпизодов сериала „Кости“ — объяснил Лори журналистам из Men's Vogue появление Фрая в мистическом триллере по романам Кэти Рейхе. — И мы оказались в одной студии спустя двадцать шесть лет и на расстоянии восьми тысяч миль от того места, где мы начинали, да еще работая для американских шоу. Очень странно».

Ну, теперь, когда нам стало понятно, насколько далекие дни, проведенные в студенческом театре, способствовали формированию прочного скелета для будущей актерской карьеры Лори, — и, что намного важнее, прочно связали его с двумя очень существенными персонажами его жизни, Стивеном Фраем и Эммой Томпсон, — теперь пора узнать, что же происходило дальше. А дальше наступил очень ответственный период жизни — период, когда успехи и творческие связи юности вознесли Лори к следующему карьерному шагу — успеху на британском телевидении, что и сделало его в итоге одной из весьма популярных фигур в Соединенном Королевстве.