Николай Дежнёв - Асцендент Картавина

Я смотрел на нее в полной растерянности, не понимая, какая роль в разыгравшейся в ее жизни трагедии отводится мне. Утешителя?.. Странновато как-то, мы совершенно не знакомы!

Как если бы разделяя мое недоумение, тонко подведенные брови женщины поползли вверх.

— Вас, я вижу, удивляет моя откровенность… — сделала она слабую попытку улыбнуться. — Это и понятно, сопереживать чужому горю способен далеко не каждый, но мне кажется вы!.. — Изольда опустила глаза. Продолжала, словно принуждая себя к этому: — Встречаясь с вами на улице, я всегда отмечала про себя ваше открытое лицо и заинтересованный взгляд. Не поймите меня неправильно, но за напускной холодностью я пыталась скрыть симпатию, чтобы не дать повода возникнуть неоправданным пока еще надеждам…

Моя бедная голова шла кругом. После всего услышанного не понять ее неправильно было трудно, а хоть что-нибудь понять — невозможно. Не дать повода надеждам?.. Чьим надеждам?.. Моим?.. Но даже здороваться с Изольдой я и то перестал! Чтобы хоть как-то скрыть охватившую меня оторопь я вытряхнул из пачки сигарету.

Не знаю, как отразилась на моей вытянувшейся физиономии испытываемая мною растерянность, только Изольда резко сменила тему и вернулась к своему обидчику.

— Вы можете спросить, в чем же подлость? — посмотрела она мне в глаза. — Вы имеете на это право! Подлость в том, что человек этот сеет вокруг себя зло! К чему бы он ни прикоснулся, все становится грязным и липким, теряет первоначальную чистоту. Лучшие человеческие побуждения он извращает до неузнаваемости, лучшие чувства топчет сапогами, и что печально, остановить его нет возможности! Вы меня понимаете?..

Если я что-то и понимал, то лишь то, что не понимаю ни черта. Нормальная вроде бы баба, видно, что у нее болит душа, но отчего болит неясно, как неизвестно почему в лекари она выбрала меня.

— Видите ли… — начал я нерешительно, еще не зная что скажу, но Изольда меня тут же прервала.

— Вижу! Только в том-то и беда, что ничего больше я вам сказать не могу! Почему — сейчас узнаете…

Запустив руку в карман юбки, Изольда вытащила из него нечто, что поспешила зажать в кулачок. Я смотрел на нее, не зная чего дальше ждать. Женщина интригующе молчала.

— Если я слишком много вам скажу, — произнесла она наконец, не спуская с меня прищуренных глаз, — это может на вас повлиять!

Моя сжимавшая стопку рука дрогнула и водка пролилась на джинсы. Но выпить надо было обязательно. Утерев губы ладонью, я поинтересовался:

— В каком смысле?

— В самом прямом! — голос ее, ставший было обволакивающим, обрел прежнюю твердость. — Я хочу просить вас составить для этого человека гороскоп…

Ну вот, все и разъяснилось, а я-то, грешным делом, себе навоображал! Раскатал губешки, хотя оснований для этого никаких не было. Грабовичи, со слов старика, знают, чем я подрабатываю, понадобились им услуги астролога, они и обратились. Но настроение мое резко ухудшилось. И Изольда показалась не слишком привлекательной, и поздно уже было разговоры разговаривать, у меня и без нее дел лопатой не перекидать.

Повисшую, между тем, в воздухе фразу она закончила:

— …гороскоп смерти!

И посмотрела на меня испытующе. Не знаю почему, но сердце мое сжалось от дурного предчувствия. В следующее мгновение все прошло, но тревога осталась. В глазах женщины я читал решимость, они уже ничем не напоминали сушеную воблу.

— Такой ведь существует?

И опять в ее вопросе прозвучало утверждение.

Я кивнул. За долгую карьеру астролога я встречался с гороскопом смерти всего несколько раз и удовольствия от работы, мягко говоря, не испытал. Наверное потому, что, как все люди, стараюсь об этом не думать и дела с этим не иметь. Но со специальной литературой пришлось познакомиться. Оказалось, многие исторические личности были прекрасно осведомлены о дате и обстоятельствах своей кончины, а Светоний и Плутарх утверждали, что все римские императоры старались злой рок еще и обмануть, но никому из них это не удалось. День и час смерти Екатерины Второй предрек отец Авель, за что был брошен в темницу. После кончины императрицы его выпустили, но монах урока не усвоил и напророчил смерть Павлу Первому. По доброй российской традиции он тут же оказался в той же камере, откуда только что вышел. Судьбу Пушкина, Лермонтова и Баратынского предсказала петербургская гадалка Кирхгоф, а на вопрос Александра Второго о времени смерти цыганка посоветовала поменять местами две последние цифры года его рождения. Сбылось!

Выполнять заказ Изольды мне не хотелось, но и сказать твердое «нет» я не нашел в себе сил. Надо было постараться отвертеться. Для построения гороскопа смерти необходимо составить гороскоп зачатия или рождения, только тогда, зная как человек вошел в эту жизнь, можно попробовать узнать когда он ее покинет.

— Боюсь, ничего не получится! Без точных даты и места рождения этого вашего знакомого в таком деле не обойтись…

И, изобразив на постном лице лучезарную улыбку, посмотрел невинными глазами на гостью. Мол, рад бы в рай, да грехи не пускают, со всей душой, но увы! В ответ Изольда Анатольевна только вытянула руку и разжала кулачок. На журнальный столик выпала плотно свернутая бумажка и купюра в пять тысяч. Она значительно превышала сумму моего обычного гонорара, но спорить с женщиной я не стал. В конце концов, за вредность мне полагается молоко, а чета Грабович точно не обеднеет.

Но был у меня в запасе еще один вопрос, который я не имел права не задать.

— Этот человек жив?

Перламутровые губки моей визави сломались в горькой усмешке.

— Живее всех живых, в том-то и проблема!

Изольда поднялась из кресла с явным намерением уйти. Я подал ей в прихожей плащ. Надев его, она быстро обернулась, ее лицо оказалось очень близко к моему, глаза впились взглядом в мои глаза.

— Слышите, Стэнли, мне это необходимо знать! — улыбнулась почти застенчиво. — Снимите-ка очки!.. А теперь наденьте, они придают вам сексуальности. И учтите, все, о чем я говорила, я говорила искренне!

Дверь захлопнулась, до меня донесся стук каблучков. В ушах звучало: до завтра! В тесном помещении витал тонкий запах ее духов. Я решил, что так пахнет вербена. С этими женщинами вечно не знаешь на каком ты свете…

Мой вопрос, жив ли хозяин гороскопа, был отнюдь не праздным. Не знаю как другие, но я лично не берусь за рассмотрение карты покойника, с загробным миром лучше не связываться. Бытует мнение, что, анализируя гороскоп, астролог выступает в роли медиума, а значит испытывает влияние человека, кому гороскоп принадлежит. Если тот мертв, энергия может быть негативной и разрушительной, поэтому с точки зрения безопасности не рекомендуется браться за такую работу по крайней мере в течение сорока дней после смерти. Предрассудки это или нет, не знаю, и проверять на себе не собираюсь, боюсь.