Евгений Ройзман - Невыдуманные рассказы

Что ж, подумал хозяин: сильно хорошо тоже нехорошо.

Они продали все подсвечники, кроме двух. Часть вырученных денег раздали бедным. А на остальные купили дом, лошадь, корову и всякого добра. И стали просто жить, вспоминая добрым словом волшебного путника.

И узнал об этом старший брат. Пришел он к младшему в гости, и выспросил все до мелочей. И особенно интересовался приметами странника. И когда выведал все, что ему было надо, кликнул слуг и велел им доставить к нему старичка — живого или мертвого! И встревожились светлые ангелы.

И вот нашли злые слуги волшебного старичка и, без лишних разговоров, поволокли его, испуганного, к дому старшего брата. А тот уж и встречает их на пороге. «Ох, — говорит, — дедушка, как же ты мне нужен!» И без вступительных слов несчастного путника усадили за богатый стол. И сам хозяин потчевал его с двух рук. Бедный старичок не успевал прожевать, а ему уже пытались затолкать в рот новое угощение! Испуганные ангелы притихли в уголке, а старичка все кормили и кормили.

Так продолжалось всю ночь. И когда под утро измученный путник еле вышел из дома и пытался уйти не попрощавшись, хозяин выскочил за ним и закричал: «Э-э, подожди! Ты еще не сказал мне самого главного!» И тогда старик повернулся к хозяину и ответил: «Хорошо, что напомнил. Я ведь чуть было не забыл! Ты серьезный человек. И все, что ты начнешь делать с утра, будешь делать до вечера!»

И тогда хозяин, окрыленный, вошел в дом и сказал: «Брат-то у меня дурачок. Я все сделаю не так. Я сначала пойду пописаю, чтобы не отвлекаться, а уж потом начну, не торопясь, считать золотые монеты!»

И светлые ангелы переглянулись и прыснули от смеха, прикрыв рты ладошками. Потому что ангелы — они прямо как дети.

Давно это было, сотовых телефонов еще не было. 31 декабря, в девять часов вечера прибегает ко мне Дима, сынок моего товарища:

— Дядя Женя, дядя Женя, приезжайте скорее! Папа руку сжег, его надо в больницу везти!

Уй, блин. Тут уже шампанское пузырится и снегурочки кудрявые в глазах. Ну на фиг мне такое счастье?!

— Сильно, — говорю, — сжег?

— Не очень, — отвечает, — до локтя!

Я помчался. Приезжаю — в натуре, капец. Сидит, стонет. Вместо руки — головешка. Погнали в травму. Костя сидит, зубами скрипит.

Я Диме говорю:

— Рассказывай, как получилось.

— А мы, — говорит, — с папой купили петард на Новый год, но не дождались, решили одну запустить, попробовать. Папа взял ракету в руку и начал поджигать, а я ему говорк):

— Подожди, я инструкцию читал, там написано, что ее надо на палочке в землю втыкать, только потом поджигать и отходить подальше.

Он посмотрел на меня и говорит:

— Ты меня что — учить, что ли, будешь?

Я испугался и отошел, а он поджег и встал, как Ленин на памятнике, руку вперед вытянул…

— И что, — говорю, — не взлетела?

— Да она бы и хотела, да он ее так крепко держал, еле отсоединился!

А Костя в это время пришел в себя и как давай ругать китайцев, и, пока мы ехали до Челюскинцев, он всех китайцев ругал обидными словами! Каждого. Поименно.

Заходим в травму. Сидят человек тридцать рядком — как дятлы на жердочке. Стонут, воют, раскачиваются, китайцев матерят. И у каждого правая рука обожжена. И только у Кости левая, потому что он левша. И Дима рядом с нами, такой перепуганный, голову в плечи втянул. Правильно — из-за него же все получилось.

Вот так мы и встретили Новый год. Когда вез Костю домой, он строго-настрого велел Диме сейчас же вынести на помойку все это китайское говно. Еще раз: строго-настрого! И хотел подкрепить отеческое наставление отеческим же подзатыльником, но вовремя вспомнил, что вместо левой руки у него головешка.

Дима был послушный сын. В эту же ночь он выбросил все ракеты на помойку. Кроме одной — сороказарядной. И эту одну, самую большую, он притащил на Гражданскую, к бабушке Лине Ароновне, и спрятал ее в туалете. И ходил по квартире, насвистывал, выжидая время. А потом взял спички, просочился в туалет и заперся там. И решил запустить ракету. Ну, чтоб без свидетелей.

Он что-то долго там вошкался, бикфордов шнур никак не хотел загораться. Бдительная бабушка подошла к двери:

— Дима, ты что это там делаешь?

— Бабушка, не отвлекай меня, я какаю. (Ох ты, умник, он, видите ли, какает! Сказал бы лучше — гажу!) И на этом месте бикфордов шнур загорелся.

— Ой! — сказал Дима и сунул его в унитаз, и, к своему ужасу, понял, что он и там горит! Ну все, кирдык. Впору начинать отсчет.

Из сопла ударила струя белого пламени. Уйдите все! Поехали! Дима попытался накрыть унитаз тазиком, но не успел — ракета с жутким хлопком стартанула и унитаз раскололся. И захерачила в лампочку под потолком. Посыпались осколки, свет погас, и только ракеты метались, как бешеные, сверкая молниями в замкнутом пространстве. Дима, пытаясь укрыться от диких ракет среди вспышек, грохота и воя, прыгнул на сливной бачок. Бачок с трубой оторвался от стены и вместе с Димой, зацепив несколько тазиков, с потоком воды рухнул вниз… А в это время бабушка и дядя Володя долбили в дверь туалета кулаками и кричали:

— Дима, что ты там делаешь?!

А что спрашивать-то, он же ясно сказал!..

Дверь туалета открывалась наружу, только это Диму и спасло. Он вылетел оттуда, как летчик из горящего истребителя. И, с грохотом захлопнув дверь, навалившись на нее спиной, закричал со страшными глазами:

— Не подходите!!!

Когда дым развеялся, жуткое зрелище предстало перед глазами притихших зрителей. Дверь в туалет снаружи была белая, а изнутри черная. При этом самого туалета не было. Как? Да вот так — неделю к соседям ходили.

А Дима обнял бабушку и говорит:

— Бабушка, у меня к тебе только одна просьба!

— Какая?

— Ты, это, ну, папе не рассказывай…

История эта, слава Богу, закончилась нормально. Дима поступил в Суворовское, потом закончил УПИ. Толковый, открытый и веселый парень. Ему уже двадцать девять. Лина Ароновна — женщина мудрая, Косте ничего не рассказала. И правильно сделала. Тем более что Дима жив остался, чего рассказывать-то.

А то что у Кости рука сгорела до локтя, вы не переживайте, она у него потом обратно выросла.

Витька, старый блатной, еще из прошлой жизни, пытался выехать из двора. А выезд перегородила «газель». И Витька, как воспитанный человек, использовал все возможности, чтобы ее как-нибудь объехать. Но двор не расчищенный, сугробы, колеи, и БМВ, «пятерка», никак не пролезала. А водитель «газели», молодой, здоровый парень, сидел и с любопытством наблюдал в зеркало, как водитель БМВ извращался. Действительно, прикольно. А Витька уже начал злиться, мигать фарами и сигналить — ну делов-то, в натуре, ну сдай вперед хоть на метр! А тот сидит и в зеркала косится.