Лев Портной - Трепетные птички

Вот так показала свое истинное лицо эта газета. Если не считать капитана Авдеева и бандитов, то всем остальным невольным участникам происшествия удалось извлечь из него пользу. Майор Патрончук оказался перебдевшим героем, Дмитрий Лебедев намного повысил популярность своей программы, Марина Смычкова стала девушкой месяца американского издания «Пентхаус». Я сам листал этот журнал и читал интервью с нею. Она призналась в том, что при виде оружия ее охватило неодолимое возбуждение, а чрезмерно откровенные фотографии наглядно повествовали о том, как затянутая в кожу злодейка затаскивает силой в «мерседес-кабриолет» перепуганную Марину, затем, пока преступница из пистолета отстреливается от оставшихся за кадром преследователей, Марина предается пагубной страсти, используя автомат Калашникова в качестве вибратора, и заканчивается все актом лесбийской любви, причем чересчур откровенные фотографии демонстрируют крупным планом внутренний мир Марины.

Все это так, но проклятая газета беспардонным образом переврала историю со «скорой помощью» и о многом умолчала. Я, действительно, обстрелял патруль ГАИ на Аргуновской улице, и он не смог нас преследовать. Но я понимал что они передадут по рации о случившемся, и за нами будет организована погоня. Поэтому было необходимо срочно поменять транспортное средство. Кроме того, неожиданно с неба послышался стрекот, и я увидел вертолет, который описывал круги над улицей Академика Королева, и мне это не понравилось. Марина по моему требованию записала номер своего телефона на огрызке обоев рядом с номером Анжелы, и я бросил свою новую знакомую вместе с «мерседесом» на Шереметевской улице, как только увидел стоявший впереди по ходу движения «рафик» «скорой помощи».

— Надеюсь, что мы еще увидимся, — сказал я на прощание звезде «Пентхауса».

— Звони, — ответила она.

С автоматом в руках я подкрался к машине «скорой помощи» и застал такую картину. Рыжий парень в белом халате с серьгой в ухе стоял у открытой дверцы и орал внутрь салона:

— Ну что?! Помер? Сдох, черт побери! Откинулся скотина! Я ж тебе говорил: не надо его брать — сдохнет в дороге! Плакала наша премия!

Я легонько ткнул рыжего дулом автомата в бок. Он ойкнул и, оглянувшись, воскликнул:

— А тебе-то что надо?!

— Смирно! — скомандовал я и, приставив дуло к его подбородку, добавил. — А ну-ка, браток милосердия, полезай в машину, если не хочешь составить компанию парню, который оставил вас без премии!

— Во блин, Синтия Ротрок на гастролях! — с этими словами он полез внутрь, я за ним и закрыл дверцу.

В салоне на носилках лежал старик, за судьбу которого можно было больше не волноваться. Возле него с растерянным видом сидела женщина лет сорока.

— О, боже мой, — только и прошептала она, увидев меня с автоматом.

— Где ваш водила? — спросил я, заметив, что за рулем никого нет.

— Я и есть водила, — ответил рыжий.

— Марш за руль! — приказал я. — И без шуточек! Убью!

Он перелез через перегородку и уселся на водительское место.

— Гони на улицу Милашенкова! — распорядился я.

— Слушай, красавица, — проговорил он, когда машина тронулась, — если ты думаешь, что у нас есть какая-нибудь дурь, то, к сожалению, у нас пусто…

— Я сейчас из тебя самого дурь вышибу! — перебил я рыжего. — Дави на газ и помалкивай!

Машина набирала скорость, мы двигались в сторону Сущевского Вала.

— Послушайте, — услышал я тихий голос женщины, — у нас, правда, наркотиков нет…

— Да не нужны мне наркотики, — ответил я. — Мне нужно срочно попасть на улицу Милашенкова.

— И ради этого вы захватили нас? С автоматом? — она посмотрела на меня с состраданием.

И только тогда я рассмотрел ее и понял, что это очень красивая женщина, и подумал, что неплохо было б с нею встретиться в другой обстановке. Я достал из кармашка кусочек обоев, но, понимая, что передо мной натура более утонченная, чем Марина или тем более Анжела, я перевернул бумагу чистой стороной и протянул женщине.

— Запишите мне номер своего телефона. Я позвоню вам и обо всем расскажу потом. И не волнуйтесь, с вами ничего не случится. А за пациента ведь можно больше не беспокоиться. Иногда, к сожалению, для того, чтобы себя защитить, приходится брать в руки оружие.

Она неуверенно взяла из моих рук кусочек обоев, секунду задумчиво смотрела на меня, а затем решительно извлекла ручку из нагрудного кармашка, быстро написала несколько строчек и вернула бумажку мне.

«Светлана», — прочитал я на листочке, а вслух произнес:

— Значит, мы тезки, — и представился, — меня Сашей зовут.

— Ну, тезками это можно назвать с большой натяжкой, — улыбнулась женщина.

Неожиданно она протянула руку и сжала меня за Светкину коленку.

— Послушай, — тихо проговорила она. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Все будет в порядке, поверьте, — ответил я.

В это мгновенье взвыла сирена нашей машины, я обернулся и увидел, что, пока я ворковал с женщиной, рыжий вместо того, чтобы ехать в сторону Савеловского вокзала, при выезде с Шереметевской улицы на Сущевский Вал свернул налево, и теперь мы мчались в сторону проспекта Мира. Впереди маячил милицейский «жигуленок»; видимо, рыжий хотел догнать его.

— Эй ты! — окликнул я его.

— Нападение на Красный Крест, — завопил он.

Я приставил автомат к его затылку.

— Ну-ка, ты, рыжий крест, решил поиграть в героя! А ну выключи это дерьмо и разворачивай свою колымагу!

— А то — что?! — заорал он в ответ. — Застрелишь меня?! Ну, давай, застрели водителя на скорости сто километров в час!

— Придурок! Я прострелю тебе ухо, и ты будешь носить вместо этой сережки серьгу вождя африканского племени! Поверь мне, это очень действенно, у меня есть уже опыт! — с этими словами я ударил его рукояткой автомата в правое ухо.

— А-а! — завопил он, едва не выпустив руль. — Ты, психопатка!

— Саша! Не надо! — завизжала женщина.

— Глуши сирену и разворачивайся! — приказал я, приставив автомат дулом к его уху.

— Ладно-ладно! — выкрикнул он, выключил сирену, притормозил и начал разворачиваться.

Едва мы тронулись в обратную сторону, как с Шереметевской улицы вылетел милицейский «уазик». Он притормозил посреди Сущевского Вала, дверца распахнулась, из машины выпрыгнул Патрончик с автоматом в руках и сразу же выпустил короткую очередь поверх нашего «рафика».

— Твою мать!!! — заорал рыжий и изо всех сил надавил на тормоз.

Меня выбросило через лобовое стекло. Кувыркаясь в воздухе, я заметил туфли Анжелы на ногах и порадовался, потому что знал, что, если жертва автокатастрофы вылетает из обуви, шансов остаться в живых у нее нет. Потом я подумал, что это правило относится к тому, кого сбила машина, а не к тому, кого вышвырнуло через лобовое стекло. Потом я заметил в воздухе вертолет и подумал: а он-то что здесь делает?! Потом я хряснулся об асфальт и потерял сознание.