Любош Юрик - Камень с кулак

Она вернулась в кресло, Игорь остался у окна; он все смотрел на пустынную улицу, на деревья, на луну...

— Все? — повторил он. — Кто все? Вы да я? Или только я?

Теперь он повернулся к Марте.

— Я сказала — все. Ах, выпьем лучше!

Бутылка заметно опорожнялась.

— Как выпьешь, смелее говоришь правду о себе и других, — заметил Игорь, — но мне не надо пить, чтобы сказать правду. Это неприятно и даже опасно. Зато — честно. Уж лучше пострадать от последствий, чем лгать.

Он заметил, что Марта снова улыбнулась.

— Вы немножко фантазер. Этакий Дон-Кихот. Но вы мне нравитесь.

Игорь опешил.

— Я с вами согласна, только слишком ценю удобства, чтоб бороться, — продолжала Марта. — Притворяюсь, будто мне все равно. Вокруг меня стена. Кроме того, я не уверена, что эта борьба кончится победой.

Игорь долил ее бокал и проворчал:

— Да. Вы все такие. Соглашаетесь, но молчите. Видите ошибки, но продолжаете их делать. Возмущаетесь глупостями, но пальцем не шевельнете, чтоб устранить их.

Марта громко засмеялась, откинулась в кресле и, заведя руки за голову, распустила волосы по спине.

— Вы преувеличиваете. Порой вы напоминаете мальчика в переходном возрасте, которого мучают все несправедливости мира.

Игорь не нашелся, что ответить.

— Вы до неприятности откровенны, — сказал он минуту спустя.

— Я не хотела вас обидеть.

Он кивнул:

— Знаю.

Игорь начал ощущать легкое воздействие алкоголя, поднимавшегося вместе с кровью в мозг. Он думал о смысле подобных разговоров: зачем он объясняет все это чужой женщине? Тут он услышал голос Марты:

— Здешние люди привыкли к этому. Молодые врачи приезжают сюда заработать и возвращаются в Братиславу. Никто этому не удивляется. Вам разве не нужны деньги?

Он подавил зевок.

— Извините. Нужны. Я хочу много денег, но не хочу, чтобы они жгли меня.

Марта вытянулась, закинув руки за голову.

— Вижу, вас разбирает зевота.

Помолчали. Приемник играл, они слушали низкий и хриплый голос негра, который будто бы даже не пел, а печальным голосом рассказывал о знойных годах там, за горизонтом, где живут печальные люди. Игорь и Марта сидели, чувствуя движение ночи, легкое дуновение воздуха и ощутимое прикосновение времени: тикание часов и звук от падения капель воды из крана.

— Пожалуй, я пойду. — Игорь встал, у него немного закружилась голова, Встала и Марта.

— Надо бы выпить на брудершафт, — сказала она вдруг.

— Разумеется. Перейдем на «ты».

Игорь подлил вина, взял бокалы и один протянул Марте; они чокнулись и выпили.

— Поцелуемся.

Она подставила лицо. Он легонько поцеловал ее в губы; влажное, горячее прикосновение, запах вина и сигарет.

Невольно он продлил поцелуй; придвинулся вплотную, их губы смешались, Игорь обхватил ее за плечи и талию, прижал. Марта прогнулась, вцепилась пальцами ему в волосы. Потом отстранилась и нежно его оттолкнула.

— Хватит, — сказала она тихо. — Это чудесно, но — не хочу.

Отошла к своему креслу.

— Кроме того, — улыбнулась она, — завтра приезжает ваша невеста... то есть твоя невеста.

Она подала руку, холодную и сухую, и Игорь вышел.

Он медленно шагал по улице, глядя на луну, которая золотой монетой висела над кронами деревьев.

Они приехали почти одновременно: дообеденным скорым поездом — Алица и через полчаса — отец Игоря. Зашли в кафе выпить пива и черного кофе, потом Игорь привел их к себе на квартиру, в квартал над городом. Отец открыл большую сумку и вынул бутылку домашней паленки, большие куски домашней колбасы и сала, жареного цыпленка, перец, помидоры и тщательно завернутый рулет с маком; во всем Игорь узнавал заботливую руку матери, и на мгновение у него перехватило горло от чувства благодарности. Все трое уселись за стол, резали колбасу, клали на хлеб; Алица мелко нарезала помидоры с перцем. Когда доели, Игорь налил вина, отец с Алицей закурили сигареты, а Игорь — трубку. Было тихо и приятно.

— Ну, похвались, сынок.

Отец свободно откинулся на стуле, сложив руки на животе, и по старой привычке не выпускал сигарету из губ.

— Чем похвалиться? Привыкаю. Вот уже оперировал.

Отец был доволен.

— Оперировал, говоришь? Ну и как, хорошо резал?

Игорь не удержался от улыбки; почему люди думают, что хирург только режет?

— Хорошо, — ответил он, — хорошо резал.

Отец кивнул.

— Тебе тут нравится?

Игорь пожал плечами:

— Нравится.

Вмешалась Алица:

— Тут блеск, только я бы тут долго не выдержала. Заработай как можно больше — и возвращайся.

Игорь понял ее так: как можно больше, а главное — как можно скорее. Он любил Алицу: современная, с хорошим вкусом — и с запросами. Красивая и, казалось ему иногда, несколько холодная. Целуясь, она отстраняла его: «Осторожно, прическу испортишь». Или: «Ну, хватит. Этого достаточно. Тебе пора заниматься». Но он знал, что она верна ему и в мыслях, и в поступках. Строга к себе и к другим. Строже всего — к нему. У нее были длинные, стройные ноги и лицо словно для рекламы.

— Конечно, Алица, — сказал он. — Накоплю побольше и вернусь в Братиславу. Если там будет место.

Разговаривая, они пили вино и покуривали.

— Место найдется, — сказала Алица. — Небольшая протекция — и всего добьешься. Сам знаешь.

Он кивнул:

— Знаю.

Отец положил на стол руки, похожие на большие кузнечные молоты.

— Мать шлет тебе привет, — с теплым чувством проговорил он. — Радуется, бедняжка, что ты в люди вышел. Мы-то в свое время учиться не могли. Да и ты немало денег нам стоил!

— Ладно, отец, — перебил его Игорь. — Знаю. И я вам благодарен. Только не надо преувеличивать.

Отец побарабанил пальцами по столу, будто играл на рояле.

— Я не преувеличиваю. Хочу только, чтоб тебе было хорошо. Чтоб денег хватало и чтоб ты не экономил гроши.

— Не беспокойтесь, свекор! — подхватила Алица. — У врачей всегда много денег. Кстати, — обратилась она к Игорю, — тебе, кажется, должны были прибавить зарплату.

Он пожал плечами:

— Пока не прибавили.

Доливая бокалы, Игорь зажег погасшую трубку.

— Врачу каждый что-нибудь да сунет, — вставил отец, — Хоть бутылку коньяку.

Игорь остановил его нетерпеливым жестом руки:

— Эх, отец, не надо об этом. Вы ведь знаете, что я на этот счет думаю. Не хотите же вы, чтобы я брал взятки с пациентов.

Отец поднял брови, лицо его вытянулось.

— Какие взятки? — сказал он удивленно. — Крона-другая — это не взятка. Больные спокон веку дают врачам.

— Конечно! — нетерпеливо вмешалась Алица. — Не понимаю, о каких принципах ты говоришь, — повернулась она к Игорю. — Ты приехал сюда зарабатывать, а не принципы утверждать.

Игорь покачал головой:

— Это — нечестный путь... — Все это начало раздражать его: главный врач, Марта, теперь еще и отец с Алицей. Он чувствовал, что сопротивление его ни к чему не ведет, что он запутывается в невидимой сети.