Инна Карташевская - Необыкновенные приключения «русских» в Израиле. Семейные хроники времен Большой Алии

— Смотрите, — сказал им Ави, когда включенный холодильник заработал. — Он, конечно, не новый, даже можно сказать, старый, но морозит как зверь. Единственный недостаток, что он старого образца, и его вам придется раз в неделю выключать и размораживать, чтобы лед растаял.

— Ну, конечно, — ответили ему, — мы это знаем. У нас там на Украине тоже были холодильники, и мы их каждую неделю размораживали.

— Как это? — удивился Ави, — зачем каждую неделю? У вас что, там были тоже такие старые холодильники?

— Почему старые? — обиделись они. — У нас были новые холодильники, самые большие, такие как этот, «Днепр» назывались. Но ведь любой холодильник нужно выключать, чтобы лед растаял.

— Нет, — покачал головой Ави, ей-богу глядя на них с жалостью. — Холодильники, которые продаются в Израиле, не делают лед. Они называются «ноу фрост», и их не надо размораживать. Конечно, их тоже выключают и моют несколько раз в год, перед пейсахом, например, но это не часто.

— Да, кажется, мы действительно попали в другой мир, — задумчиво сказал Саша, когда их благодетель ушел, а остальные только вздохнули.

То, что они теперь живут живут совсем в другой реальности, подтвердилось и назавтра, когда рано утром Марианна зашла за ними, и они отправились в банк открывать счет. До сих пор им никогда не приходилось бывать в банке, а уж иметь там счет, или выписывать чеки, такое они видели только в кино или читали в книгах. И счастье еще, что с ними была Марианна, потому что войдя в банк они сразу почувствовали себя младенцами в джунглях. Ну, во-первых, огромное количество окошечек с непонятными надписями, во-вторых, у стены стояли непонятного назначения аппараты. К ним то и дело подходили люди, вставляли в отверстия какие-то карточки, нажимали нужные клавиши и цифры, и аппараты, поднатужившись, выдавали им деньги или листы с напечатанными на них цифрами, которые эти люди изучали сами или подходили с ними к служащим банка. Чувствуя себя полными идиотами они послушно пошли туда, куда их повела Марианна, им что-то там заполнили, они подписали, потом с этой бумагой они пошли в другое место, отдали в кассу по десять шекелей, снова что-то подписали, потом они несколько раз еще что-то подписывали и, наконец, Марианна объявила им, что в банке они уже все сделали и теперь нужно идти в сохнут.

— А что мы сделали в банке? — все-таки решились спросить они.

— Ну как же, — удивилась Марианна. — Вы же открыли счет, заказали по две книжки чеков и каспомат.

— Какой еще каспомат?

— Ну, магнитную карточку, чтобы деньги снимать в каспомате, ну в таком аппарате, видите вон там в стене банка? Вставляете туда карточку, набираете свой код, вам его пришлют вместе с карточкой, набираете, сколько вам нужно денег, и он вам выдает. В общем, когда получите каспомат, я вам покажу.

Следующим по плану Марианны был сохнут, который на самом деле назывался не сохнут, а министерство абсорбции, но все для краткости говорили сохнут. Там их снова куда-то записывали, брали у них бумаги из банка, потом наконец отпустили, объяснив, что деньги на жизнь и на квартиру они получат на свой счет в банке через неделю, а пока им нужно пойти и записаться в ульпан, то есть на курсы изучения иврита.

Показав им куда идти, Марианна распрощалась с ними, а они поплелись в городской клуб записываться в ульпан. Там в фойе уже собралась толпа таких же свеженьких новоприбывших иммигрантов, как и они. Люди знакомились друг с другом, рассказывали о своих приключениях в дороге, хвастались высокими должностями на старой родине и размерами съемных квартир на новой, каждый пытался чем-то поразить народ. Наши ребята скромно присели в углу и молча слушали, так как им хвастать особенно было нечем. Но тут не выдержал Пашка. С полчаса он терпеливо ждал, когда же его родители, наконец, тоже найдут, чем удивить присутствующих, но они молчали. И тогда он понял, что должен сам что-нибудь срочно сказать для поддержки авторитета семьи.

— А у нас, — вдруг звонко сказал он, дождавшись мгновенной паузы в гуле голосов, — а у нас у мамы привидение лифчик украло.

Все оторопело замолчали, и Пашка понял, что ему удалось. Ему удалось сообщить что-то настолько интересное и важное, что привлекло всеобщее внимание и, чтобы усилить произведенный эффект, он добавил еще громче.

— А ведь лифчик-то был французский. Мама его купила в комиссионном за сумасшедшие деньги и положила вчера в шкаф. А сегодня хотела надеть, чтобы прийти сюда в новом лифчике, а его нет. Привидение украло, потому что больше некому.

Пришедший в себя народ грохнул гомерическим хохотом. Пашка, очень довольный своим выступлением, решил, что честь семьи он поддержал, снова уселся на стул и замолчал. Белла, красная от пережитого позора, схватила его за руку и зашипела, но Саша остановил ее.

— А что ты хочешь от ребенка, если сама сегодня целое утро кричала это на всю квартиру? Он что понимает, что можно говорить, а что нельзя? Знаешь же, что ребенок в доме, вот и думай, о чем говоришь.

Они уже готовы были поругаться, но положение спасло то, что вышла какая-то женщина и пригласила всех пройти в зал. Там им со сцены через переводчика сообщили, что их занятия начинаются в воскресенье, да да, именно в воскресенье, так как в Израиле нерабочий день суббота, а воскресенье рабочий, и им нужно к этому привыкать. Курсы будут длиться шесть месяцев, и все это время они будут получать деньги на жизнь от министерства абсорбции. Также им полагаются деньги на проезд до ульпана на автобусе, если они живут далеко, бесплатный детский садик, тем, у кого есть ребенок до пяти лет, и еще деньги на няню, которая будет забирать его оттуда, так как садики работают только до часу дня, а ульпан до двух. После окончания ульпана через полгода у них будет встреча с представителем министерства абсорбции и им тогда скажут, какие есть курсы для подтверждения диплома или переквалификации, если их специальность не пользуется спросом в Израиле. Потом они заполнили анкеты и их отпустили по домам устраиваться.

Услышав, что у них есть несколько свободных дней Рита и Юра многозначительно переглянулись. Пора, пора было ехать в Хайфу к нотариусу, чей адрес был в письме с завещанием, и выяснять каким богатством они владеют.

Объяснив Саше и Белле, что они завтра с утра уезжают на несколько дней навестить свою родственницу, они оставили им ключ от квартиры, чтобы те могли пользоваться общим холодильником и, прихватив необходимые на несколько дней вещи, выехали прямо с утра в Хайфу.

В автобусе им повезло, там нашелся человек, который говорил по-русски, и он объяснил, что им нужно выйти на Адаре.

— Как услышите, шофер скажет «тахана ахарона бе Адар», так и выходите, — сказал он им.