Мухаммед Хайкал - Зейнаб

Вернувшись на прежнее место, Зейнаб увидела, что Ибрахим сидит на поле один. Она растерялась и не нашла в себе смелости выполнить то, о чем целый день мечтала. Ибрахим поднялся, и они пошли домой рядом, думая каждый о своем. Полная бледная луна неотступно следовала за ними, как бы подглядывая и прислушиваясь к их голосам, своею прозрачной бледностью словно намекая, что такая же грустная участь ждет и их любовь. Но взгляд луны не мешал узам, протянувшимся между их сердцами. Ночной покров все больше густел, оттеняя красоту луны — спутницы влюбленных.

Они подошли к придорожной мечети, и Ибрахим попросил Зейнаб немного подождать, пока он совершит положенные ракааты вечерней молитвы. Выйдя из мечети, он предложил ей посидеть немного и отдохнуть. После недолгого колебания она согласилась. Охваченные волнением, оба молчали. Наконец Ибрахим взял ее руку в свою, и на этой чистой, святой земле, перед лицом аллаха и полной луны впервые сказал ей:

— Я люблю тебя, Зейнаб!

Все счастье, какое только возможно на земле и на небесах, показалось бы ничтожным по сравнению со счастьем, которое охватило в этот миг душу девушки. Звезды, луна, весь мир закружились перед нею в свадебном хороводе. Сможет ли она заговорить, послушается ли ее язык? О нет, нет! Радость бушевала в ней, но она молчала, не шевелясь, и только пристально смотрела на Ибрахима. Потом вдруг бросилась к нему в объятия и замерла. Он прижал ее к себе, потрясенный так нежданно выпавшим счастьем. Но уже через мгновение Зейнаб охватила сильнейшая дрожь, она попыталась вырваться из его объятий и убежать куда глаза глядят. Ибрахим не знал, что ему делать. Силы оставили его. Он лишь с отчаянной мольбой смотрел на нее, не в состоянии произнести ни звука. Зейнаб попыталась было уйти, но ноги ей не повиновались. Так она стояла, не двигаясь, не отрывая от него своего взора, выражающего то ли упоение, то ли раскаяние. Ибрахим упал перед нею на колени, поднял к ней глаза, но не мог повторить свое признание.

Кругом царила глубокая ночь, горизонт опоясался черной каймой, растения замерли, и свежий ветерок, казалось, убаюкал их. Ибрахим и Зейнаб наконец очнулись и медленно побрели к деревне. У околицы они попрощались, он взял ее руку и поцеловал. Потом они расстались, ни один из них не промолвил ни слова.

Зейнаб сразу же пошла домой, поужинала и, поднявшись на крышу дома, уселась там одна. Удивительно, безмерно было ее счастье. Вскоре к ней подошли сестра и брат. Малыш сел рядом с Зейнаб и положил голову к ней на колени. Она сидела долго, глядя на далекую луну, пока брат не заснул. После вечерней молитвы пришел отец. Вдвоем они перенесли мальчика в комнату и улеглись на своих постелях. Но Зейнаб ворочалась почти до утра, сон не шел к ней. Ее обуревало желание встать и пойти к Ибрахиму. Пусть бы он прижал ее к себе еще раз! О, как сладостен был тот прекрасный, неземной миг! Если б вернуть его! Но родители спят у самой двери, и малейшее движение разбудит их. Наконец, почти на рассвете, она все‑таки уснула.

На другой день она встала, как обычно, рано утром, и поспешила на сбор хлопка. Ей хотелось скорее увидеть Ибрахима и целый день не сводить с него глаз. Но как только она вновь оказалась среди подруг, былая робость вернулась к ней, и она осмелилась лишь украдкой несколько раз взглянуть на него. Когда их взгляды встречались, она вздрагивала и готова была провалиться сквозь землю или спрятаться куда‑нибудь. Вечером он распорядился увезти собранный ею хлопок в последнюю очередь. Рабочего скота не хватало, и Ибрахим остался с Зейнаб — ждать, пока вернется верблюд или осел, чтобы увезти и ее хлопок.

Он сел на берегу канала и усадил ее рядом.

— Ты помнишь, Зейнаб, как однажды в обеденное время, когда мы были на поле соседа моего Абу Халила, у тебя закружилась голова и я прыскал тебе в лицо водой?

Щеки Зейнаб вспыхнули ярким румянцем, когда она — вспомнила тот случай на заре своей любви к нему. Потупившись, она подняла какую‑то веточку и стала водить ею по земле. Ибрахим, как и вчера, взял ее за руку и произнес:

— С того самого дня я люблю тебя!

Она только вздохнула, не в силах вымолвить ни слова. «Неужели это правда, что с того дня, как я полюбила его, он разделяет мое чувство? Сколько счастья дарит мне каждый новый день! Но почему он не признался мне тогда, а заставил терзаться сомнениями так долго?» Видя, что Зейнаб молчит, как бы стыдясь чего‑то, Ибрахим повторил:

— С того дня я люблю тебя…

— С того дня и я люблю тебя! — произнесла она наконец.

Ибрахим вскрикнул и порывисто обнял ее. Влюбленные замерли, раскрыв друг перед другом свои души и погрузившись в безбрежный океан счастья. Так они и сидели до тех пор, пока не вернулся мальчик, ведя на поводу осла. Они навьючили на животное собранный хлопок и пошли рядом, договорившись встретиться после ужина.

После ужина Зейнаб убежала из дому, сославшись на какое‑то неотложное дело. Выйдя за деревню, она быстро дошла до дороги, ведущей к каналу, и увидела, что Ибрахим уже ждет ее. Он бросился навстречу, взял ее за руку и поцеловал. С нежностью он смотрел на нее, как бы говоря: «Вот и снова ты со мной!»

Обнявшись, они медленно шли через обширные поля, освещенные лучами плывущей в небесах луны, упиваясь красотой мироздания. На губах у них играла радостная улыбка, и безбрежное счастье заливало их. Оба ощущали такое блаженство, что было страшно произнести слово — нарушить его. Они словно парили в этом сладостном мире любви. Природа безмолвствовала, лишь сверчки и лягушки тревожили ее сон. Ночь разметала свои посеребренные луной кудри по огромным просторам вселенной. А полная луна, как неразлучная подруга, следовала по пятам за влюбленными, поглядывая ревнивым оком и втайне завидуя прелести Зейнаб.

«Где тебе, луна, до красоты Зейнаб! — думал Ибрахим. — Я и не взгляну на тебя ни разу, пока она рядом со мной. В ее взгляде — очарование молодости, которого ты лишилась много веков тому назад. Ее счастливая улыбка — насмешка над старческими морщинами, избороздившими твое чело!» Тут мысли Ибрахима прервали слова Зейнаб:

— О боже, как прекрасна эта луна!

— Ты красивее ее, Зейнаб!

Он обнял ее за талию, поцеловал в лоб, потом в висок и взглянул на луну. Его поцелуи пробудили грусть в душе Зейнаб. Не удержавшись, она положила голову на плечо своего друга. Ибрахим сразу почувствовал, как сильно бьется ее сердце. Он повернул к ней голову, поцеловал и спросил:

— Что с тобой, дорогая?

Не отвечая ему, Зейнаб заплакала. Он сжал ее руку и повторил свой вопрос.

— Через несколько дней мы уже не сможем встречаться! — рыдая, отвечала она. — Я выйду замуж и буду жить в доме мужа. Эти мгновения никогда больше не повторятся!