Павел Басинский - Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина
- Название:Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вагриус
- Год:2008
- ISBN:978-5-9697-0627-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Павел Басинский - Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина краткое содержание
Павел Басинский, известный критик и журналист, предпринял, по сути, невозможный опыт воссоздания русского романа в его универсальном виде. Его книга объединяет в себе детектив, «love story», мистический роман, политический роман, приключенческий роман и т. д. Это роман «многоголосый», с более чем полусотней персонажей, в котором наряду с увлекательной литературной игрой поднимаются серьезные темы: судьба России на переломе XX и XXI веков, проблема национального характера, поиски веры и истины…
Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Кто это? — тихо спросил Джон Барского.
— О-о, это замечательная личность! — с почтительностью отвечал Лев Сергеевич. — Кирилл Звонарев, поразительный русский тенор! Исполняет романсы, предпочитая самые редкие и сложные. Его нельзя слушать без слез, если в вас есть хотя бы частица «внутреннего русского», по выражению писателя Пришвина. А в вас, Джонушка, непременно это есть. Ах, если бы он согласился нынче петь! Вот мы его спросим!
Барский подошел к Звонареву.
— Специально из Питера? — спросил Барский.
— Нет, проездом, — отвечал певец слабым голосом.
— Будете сегодня петь?
— Я обещал Перуанской.
— Зачем вы спрятались на кухне?
— В комнатах очень накурено.
— Ах да, ваша астма. Вам нельзя жить в Ленинграде. Почему вы отказались уехать в Италию?
Звонарев мягко улыбнулся, но в этой улыбке чувствовался твердый ответ: нет, он не уедет в Италию. Барский хотел уже познакомить Половинкина со Звонаревым, но тут от стены отделился невзрачный парень с распухшим лицом и нагловатыми глазками.
— Витя? — недружелюбно сказал Лев Сергеевич. — И ты здесь? Как расходится твой последний роман? Судя по моим студентам, которые читают его на лекциях, неплохо?
— Сегодня подписал договор на пятый тираж, — самодовольно ухмыльнулся романист. — Как всегда, надули! Но я не внакладе. Мне наплевать на русские гонорары — зарубежных-то переводов я им не уступил. Между прочим, завтра подписываю договор на телевидении. Вот где настоящие деньги! Они мне говорят: вставь в новый роман, чтобы герой курил такую-то марку сигарет. Озолотишься на рекламе. Вот, говорю, блин! Где ж вы раньше-то были? Послушайте, Барский, Сидор сказал, что вы привели сюда какого-то американца. Это реальный человек или фуфло? Познакомьте меня с ним.
— С удовольствием! — засмеялся Лев Сергеевич. — Джон Половинкин — перед вами. Виктор Сорняков — модный романист, автор романа «Деникин и Ничто». В свою гениальность верит гораздо больше, чем в реальность существования мира. Вообще виртуальная личность. Когда-то был моим первым учеником, но сегодня я застрелил бы его, как Бульба Андрия. Впрочем, опасаюсь молвы. Скажут: неизвестный профессор из зависти убил самого Сорнякова.
Сорняков по-лошадиному заржал.
— А помните, как вы меня на экзаменах гоняли? А я над вами издевался.
— Когда это?
— Билет о Достоевском… Позднее творчество… Я ни хрена не знаю. Однако выхожу. И начинаю парить вам мозги о якобы позднем рассказе Достоевского, малоизвестном. Стиль, идейное содержание… На самом деле этот рассказ я тут же сочинил. Вы мрачнеете, но слушаете. Потому что кто ж его знает, этого студента? Может, он такое у Достоевского читал, чего вы не читали. Тем более ужасно на Достоевского похоже.
— Вспомнил! — Барский хлопнул себя по ляжке.
— Мы потом всей общагой над вами хохотали.
Барский задумался.
— Знаете, Витенька, ваш рассказ действительно был вполне в духе Федора Михайловича. И гораздо лучше вашего нынешнего романа.
— Лучше — хуже, какая разница? — Сорняков презрительно скривился. — Лучше то, за что платят лучше, как Слава Крекшин говорит. Спасибо ему, отцу родному, спас человека! Не то бы я до сих пор писал стихи, где облака пахнут рыбой.
Сорняков развернулся и быстро вышел из кухни.
Неожиданно в разговор вступил Чикомасов.
— Этот молодой человек мне не понравился.
Это было сказано так простодушно, что все невольно рассмеялись.
— Вы меня не поняли, — обиделся священник. — Я хотел сказать, что он мне как раз очень понравился. Но не понравилось то, что с ним будет дальше.
— Ничего с ним не будет. — Барский махнул рукой. — Вернее, с ним все будет хорошо. Еще ничего толком не написал, а уже денег куры не клюют, не вылезает из-за границы, и сюда приехал на «мерседесе».
— Вы не правы, — сурово возразил Петр Иванович. — Этот молодой человек ужасно страдает. Что касается «мерседеса», то это только убеждает меня в его несчастье. На «мерседесе» в Царство Божие не въедешь, а вот в ад — запросто.
— У него глаза человека, который ежеминутно мучает свою совесть, — продолжал Чикомасов. — Обычно совесть мучает человека. Люди ошибаются, полагая, что совесть — это что-то отвлеченное, абстрактное. В каждом человеке есть орган совести. Он поражается грехами, как поражаются болезнями печень или мочевой пузырь. Однажды человек начинает серьезно страдать от больной совести. Но вылечить ее можно только раскаянием. А что есть раскаяние, исповедь? Это очищение духовного организма. Это как обновление крови или вывод из тела всевозможных шлаков. И чем больше запущен орган совести, тем это сделать сложнее. А ваш бывший ученик, Лев Сергеевич, наоборот, сам мучает свою совесть. Он с ней обращается, как с женщиной, которую терзаешь именно потому, что слишком ее любишь.
— Но зачем? — спросил Джон.
— Зачем вообще люди мучают друг друга?
— За свое поведение человек отвечает сам, — отрезал Половинкин. — Бог дал людям свободу выбора: грешить или не грешить.
— Это правда, — согласился Чикомасов, — но не утешает. И потом, в жизни встречается порода людей… не знаю, как бы это объяснить, — которые наказаны нравственными болезнями… ни за что. Они бы и рады быть хорошими, а не получается. Ваш господин сочинитель из их числа. Он страдает страшно, поверьте мне! И мучает себя страшно, как мучают себя и окружающих безнадежные инвалиды.
— Ваши слова, — сказал Барский, — напомнили мне сюжет рассказа, которым обманул меня на экзамене Сорняков. Хотите послушать?
— Охотно! — в один голос сказали Джон и священник…
— Сюжет незамысловат, — начал Барский, — и, как я потом догадался, навеян чернобыльскими событиями, которые тогда как раз случились.
В некой стране, назовем ее, скажем, Лэндландией, произошла глобальная катастрофа. Смертоносные космические лучи или микробы поразили всю страну и уничтожили все живое. Бедные жители когда-то цветущей Лэндландии стали страдать от голода, холода и душевных мук при виде гибели своей родины. Разумеется, началась анархия, пошли грабежи, насилия. Кто-то пустил слух, что виновато правительство и, конечно, евреи. Вспыхнула гражданская война, довершая то, что начали космические лучи.
— Это о России, — шепнул Петр Иванович.
— Возможно, — согласился Барский. — Соседние державы внимательно наблюдали за тем, что происходит в Лэндландии. Они опасались за собственный мир. Они закрыли границы и пресекли всякие попытки эмиграции из зараженной страны. Затем создали Всемирный совет безопасности, чтобы быть готовыми на случай, если зараза все-таки проникнет. Результатом стало всеобщее (за вычетом Лэндландии) примирение и сотрудничество. Прекратились войны, даже экономические. Взаимопонимание между религиями, нациями, классами, кастами достигло невиданных высот. Наконец на земле установился единый строй — всемирный социализм, идеальное социальное устройство, о котором мечтали утописты вроде нашего Чернышевского. Все любили друг друга, помогали друг другу и находили это совершенно естественным. Все вдруг стали счастливы! Человечество погрузилось в сон золотой. Но одно обстоятельство мешало. В любой стране понимали: причиной глобального счастья была трагедия одинокой Лэндландии.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: