Иштван Эркень - Избранное

«Художественное слово».

Мы, люди, — существа преходящие и чрезвычайно мало знаем о радости и страдании. То, что представляется нам законченным, может оказаться началом нового (нем.).

Милая (нем.).

Лебеди, лебеди, кто знает ваши песни… (нем.).

К старости люди становятся безрассуднее и мудрее (франц.).

Международная компания спальных вагонов (франц.).

В спорах верх одержал зав. отделом Уларик. Вместо рабочего варианта названия «Мы при смерти», которое звучало, прямо скажем, мрачновато, фильм был выпущен на экран под названием «Выставка роз». (В повести «Выставка роз» здесь и далее примечания автора.).

Впоследствии, при монтаже фильма, кадры эти очень пригодились: цветущие поля роз послужили великолепной контрастной разбивкой последней сцены — предсмертной агонии Мико.

Идея оказалась удачной. Сцену отсняли в полумраке, при таком освещении, как видит окружающий мир полуслепая старуха.

Этот диалог — несколько подсократив при монтаже — использовали потом в одном из последних эпизодов фильма в качестве звукового фона к сцене похорон Я. Надя.

Впоследствии сюда были вмонтированы кадры, ранее отснятые в цветоводческом хозяйстве «Первоцвет». Кадры эти тоже оставили неозвученными, люди двигались бесшумно, только губами шевелили, как немые, а вокруг раскинулись необозримые поля роз. Безмолвие цветущих полей и мертвый покой в доме Мико усиливали ощущение тишины, словно весь мир умолк на эти минуты. Это одно из самых удачных мест в фильме.

Ясно было, что от неопытного пастора проку не дождешься. По счастью, в соседнем зале часовни отпевал покойника католический священник — хорошо поставленным, звучным голосом. Пришлось снять его на звуковую пленку. Так Мико проводили по римско-католическому обряду вместо протестантского, но зато можно было разобрать слова проповеди.

Газетная рецензия.

Лежать! (нем.).

Вы знаете Гёльдерлина? (нем.).