Иржи Марек - Паноптикум Города Пражского

- Начальник охраны, ко мне! - взревел офицерик. Примчался младший сержант, вытянулся в струнку и замер

по стойке "смирно".

Пан поручик, разрешите доложить: начальник охраны, младший сержант Одегнал...

Вы начальник не охраны, а свинюшника! Не воображайте, будто я слепой и глухой! Вы за это ответите, завтра доложите обо всем по форме на поверке!

Поручик ворвался в караульное помещение и тут же обнаружил с десяток серьезных нарушений; один солдат оказался даже в домашних шлепанцах. Он оправдывался тем, что стер пятки.

- Завтра вы сотрете себе брюхо от пластунских упражнений. Командир, запишите его... Это не охрана, а сборище убогих стариков, но ничего, погодите, я устрою вам учения по тревоге, вы его до самой смерти не забудете!

Несчастный детектив упрекнул себя за вызванную им сумятицу и подумал, что, слава богу, на этот раз все ограничится караульным помещением, потому что, если б, не дай бог, ему пришлось проверять весь полк, его вторжение наверняка кончилось бы перестрелкой.

Привести сюда арестованного Ваню! - проревел поручик, и начальник охраны вприпрыжку потрусил за Ваней. Остальные солдаты с любопытством разглядывали штатского и со скучающим видом отводили глаза в сторону, давая понять, что не придают значения воплям поручика. Они привыкли к ним.

Вы заберете его с собой или допросите на месте? Я дам вам сопровождение.

В этом нет необходимости. Мне нужны кое-какие сведения, и все. Не найдется ли у вас свободного помещения?

- Мы вам его освободим!

Начальник охраны вернулся с заключенным; у обоих были вытаращены глаза от испуга. Они не понимали, что стряслось.

Начальник караула! Выведите во двор солдат, свободных от дежурства, и проведите с ними строевые учения! Гонять их до посинения! Ясно?

Так точно! - гаркнул младший сержант и в свою очередь начал орать на солдат в точности так же, как только что на него орал поручик. Стажер немножко перевел дух, лишь оказавшись наедине с рядовым Карелом Ваней.

Вот уж не думал, что наделаю столько переполоху, - извиняющимся тоном проговорил Соучек и предложил солдату сесть.

Ну, нам это не впервой, он известный злыдень, на проверку в казармы ходит в белых перчатках, щупает, нет ли пыли на нарах под тюфяком, - махнул рукой Ваня.

Они закурили, и молодой сыщик заговорил:

- Значит, вы, пан Ваня, взяли в среду велосипед и поехали на нем в Забеглице, так?

Солдатик изумленно воззрился на Соучека:

- Ну... поехал... А как вы догадались насчет велосипеда?

- Да... это отчасти... в общем, велосипед - воинский, не моя забота. Нас интересует другое. Зачем вы туда поехали?

Солдат вздохнул:

Теперь уже все равно, амба, так что я вам расскажу. К девчонке я туда поехал.

Ладно. Вы даже написали ей письмо, чтоб она вас ждала... Письмо это попало в полицию.

Господи, надо же... Что я такое сделал? А о письме вам Анежка сказала, да?

Итак, вы признаете, что знаете Анежку Тихую, работницу фирмы "Полак и сын", проживающую на Виноградах?

Само собой!

А как вы ее знаете?

Как парень знает девчонку... Гуляли мы с ней.

Гуляли? А теперь как?

Юный криминалист уже заранее радовался, предвкушая растерянность Вани и раскаяние, ну и признание во всем. Но солдат остался спокойным и скорее с сожалением в голосе проговорил:

Теперь все, конец. Наподдала мне под зад коленкой, как говорится. Другого завела. Ефрейтора из второй роты. Гад.

О каком ефрейторе вы говорите? Его фамилия?

Солдат заколебался, пораженный тем, что полиции интересны и такие мелочи.

Да какой-то Лойза Богачек... Не стану я ничего про него говорить, хоть он и отбил у меня девчонку!

И вы решили встретиться с ней еще разок!

Ага... Чего отпираться, раз все равно мое письмо у вас!.. Не пойму, однако, зачем она вам его отдала?

Соучек ничего не сказал и долгим изучающим взглядом смотрел на солдата; вид у него был немного растерянный, но ничуть не виноватый.

- Не могли бы вы мне описать подробнее, как все происходило после того, как в рощице появилась Анежка Тихая? Кто из вас прибыл туда раньше?

- Конечно же, я... А когда она пришла, мы сели, и я ее того... Ну, как это бывает... Просто я ее обнял.

- А она?

- Разве она вам не сказала? Оттолкнула меня. Дескать - все, кончено.

- Это расстроило вас? Вы потеряли над собой контроль?

- Ничего я не терял, просто обидно стало. Черт возьми, говорю, ну что ты против меня имеешь? Сколько нами было всего переговорено, и повалялись мы не один месяц... Не знаю, интересно вам об этом слушать? И вообще что-то я в толк не возьму, почему вы меня про это расспрашиваете?

- Все из-за дурацкого велосипеда?

- Нет, не из-за велосипеда, а из-за нее самой... Итак, что же происходило дальше?

Ничего... Ни у меня, ни у нее времени особо не было, мы там недолго пробыли. К тому же туча надвигалась, она заспешила и сказала, чтоб я о ней забыл. Я обозлился и сказал ей, что она, в общем, сказал ей кое-что... Что она курва.

- Надо же! А она?

- А ничего. Больше ни слова не обронила и пошла прочь.

- Куда пошла?

- Откуда пришла... На фабрику назад, куда ж еще, не знаю... А я сел на велосипед и попер в казармы, обозлился очень, что у нас с ней так получилось. Ехал я быстро, гнал вовсю, но все равно вымок. И меня тут же застукали. Другой раз и на два часа смывался - сходило с рук, а тут и полчасика не прошло, как я уехал, и такая вот каша заварилась!

Юный криминалист помолчал. Наконец тихо спросил:

- Для чего вы ей писали, чтоб она пришла в рабочее время, чего ради сами рисковали? Нельзя было встретиться позже, после работы?

Солдат горько ухмыльнулся.

- То-то и оно, что не мог. Мне десять суток закатали, попробуй выдержать столько в неизвестности! По-другому не получалось... Выходит, она на меня наклепала из-за того слова, что я ей сказал в сердцах?

- Да вроде того... И еще вопрос. Вы не ударили девушку? Она не падала на землю?

Солдат вскочил:

- Чтоб я да ударил?! Если она вам такое сказала, она просто наврала! С какой стати я стал бы ее бить?

- Причина у вас была. Она вас бросила...

- Не стану же я бить женщину из-за такого... Толку-то? Скажите, пожалуйста, а почему вы меня допрашиваете?

- Да, объяснить было трудно. Соучек ушел от прямого ответа и сам в свою очередь спросил:

- Вы газеты читаете?

- Нет... А теперь, на губе, и подавно. А что... с Анежкой что-нибудь случилось?

- Да. Она исчезла.

Солдат сделал круглые глаза:

- Господи боже... Но я правда ничего о ней не знаю. Солдатик или в самом деле ничего не знал и не виноват, или врет очень натурально, устало подумал Соучек и закончил дознание.

- Мы еще увидимся. Вы теперь все равно некоторое время посидите, так что не сердитесь - я, быть может, вас еще навещу.