Фигль-Мигль - Мысли о заведомо ложном

Кто там, кто там? Неужели раздается звук топора дровосека? Боже, какой болью входит в твою душу каждый из этих глухих ровных ударов. Хочешь уменьшиться до одного дубового листка, всем собою уйти в этот лист, оторваться и укатить — в дальние края, к младым чинарам? Э, да ты зассал. Крепчей стой, шуми, пока шумится. Все равно беспокойная живая душа сделает из тебя когда-нибудь прекрасную мебель.

Ты станешь столом — прекрасным круглым дубовым столом, за которым собирается по вечерам все большое семейство. А! мирный круг честных контрабандистов. Сколько обид, насмешек, унижений, взаимного предательства, неуважения, несвободы; как все предупредительны друг к другу. Улыбка, улыбка и еще; удар за ударом, выверенная годами точность. Все копится, ничто не забыто. Никто не прощен.

Вот, глядя на старших, братик попытался — наивно, еще по-детски — воткнуть вилку в руку сестрички, но промахнулся. Смотри-ка, у тебя на крышке осталась царапина — шрам, о котором будешь помнить не только ты.

А ночью, когда все уснут, я хлопну на тебя свою пишущую машинку — я, ученый кот, который не спит по ночам и приходит к задумчивым детям и непослушным старикам, чтобы рассказывать им волшебные сказки. В этих сказках шумят листья и дожди, и всегда полдень и нарядное время года, а жизнь распадается на ряд чудесных превращений — уже не собрать. Ты кто?

«А тем, кто ложится спать, спокойного сна».