Дмитрий Липскеров - Мясо снегиря (гептамерон)

А потом родственники звонят и участливо интересуются:

— У тебя что, кризис творческий?

— Да нет, — отвечаю. — Просто я много сексом занимаюсь!..

— Да?.. А сколько?

— Раз пять в день!

— Твое предназначение в другом, — вещает родственник с лютой завистью в голосе. — Ты заметная фигура в отечественной литературе, и не стоит перекачивать свой талант в какую-то телку!

— Не слышу, — отвечаю. — Плохая связь!.. Зоны нет!.. — отключаю телефон, раздраженный.

А потом она рожала. Кричала как на средневековой казни. От ужаса я орал вместе с нею, так как по глупости участвовал в родовой деятельности.

Плакал, когда на мою ладонь положили его, моего наследника, в груди которого наверняка имелся сосуд с даром, бездонный сосуд!

А потом я подписывал врачам свои старые книги…

А потом она переключилась на моего наследника. Мыла его, кормила прекрасной грудью, совершенством которой я наслаждался совсем недавно, целовала красными губами его толстые щеки, а он, маленький наглец, воспринимал все как должное, глядел на меня туповатыми глазенками и не признавал моего отцовства.

«Хорошо же устроилась эта парочка! — мучился я, обделенный вниманием. — Я свой талант на алтарь семьи, а здесь в ближайшее время даже легкого перепихона не предвидится!»

Я обозлился и заперся на чердаке.

Включил компьютер и написал заглавие: «Кулинарная книга».

В первой главе я описал, как прекрасны женские ушки в сливочном соусе, с каперсами и пармезаном…

Потом речь зашла о наследнике, из которого прекрасный шашлычок получится… А потом я вспомнил свою первую любовь, чудной красоты девочку, для которой в голодные годы замачивал в уксусе старую мороженную до каменного состояния баранину, потом жарил для ее удовольствия шашлык, а она плевалась угольками от той баранины и рассказывала, хохоча, о своей любви не ко мне, а к совершенно другому пацану, и я тоже хохотал… А потом я написал, как мне тогда было мучительно больно…

Где-то там, внизу, орал мой наследник, а я ничего не слышал и не разумел. Мои пальцы щелкали по клавиатуре, и подушечки их были горячи, как никогда…

КРИЗИС кончился.

Секс?.. Ну а что… Все достаточно просто…

Она лежит на животе, руки вдоль туловища, носиком уперлась в персидскую подушку. Дышит уголками рта.

Она обнажена… Чего там, просто — голая! Безо всяких там, бюстгальтеров, не дай Бог, всякие там чулочки на пояске, прикрепленном к тонкой талии, полупрозрачные трусики… Все секс-шоп напоминает… Кому это нужно!

Она обнажена…

Тонюсенькая цепочка на шее…

Ты видишь, там на коже, где цепочка, крошечные, бесцветные волоски, словно пух. Ты рядом на огромной кровати, стоишь на коленях, смотришь на все это Твое. Склоняешься и вдыхаешь глубоко, до легочных корешков ее запах, там, где цепочка, там, где почти невидимые волоски… Ты представляешь, как пахнет ее кожа?.. Слезы невинные и сладкие текут… Что там?.. Чуть клубничной воды смешано с ее собственным запахом… Что сказать, дышать не передышать! Здесь самое главное — не сорваться и не превратиться в банального кобеля! Поэтому ты неслышно приближаешь свой рот к ее уху и как будто пар из него выпускаешь, согревая обнаженное ушко с дырочкой. Потом еще и еще выдох… Смотришь… Она дышит уголками рта, сглатывает слюнку. Ты тоже сглатываешь, но не слышно! Не слышно!.. Ты помнишь ее руки вдоль тела… Утыкаешься взглядом в плечи. Она немножко занимается спортом, а потому плечи сухие, со всякими впадинами и впадинками… Твои глаза пытаются пересчитать позвонки ее тонкой шеи, но ты сейчас считать не можешь, опять неслышно сглатываешь…

Твое первое прикосновение чуть выше лопаток. Кончиком языка, словно пытаешься проткнуть кожу. Укол… Теперь смотришь, как лопатки, словно сонные рыбки плотвички, начинают двигаться восьмеркой… Твой рот наполняется слюной, и ты уже почти не можешь сглатывать бесшумно, но и она дышит неровно… Твои крепкие губы сейчас расслаблены, ты их открываешь и влажным языком ведешь вдоль позвоночника, почти до самых ягодиц… Ты же видишь, какие у нее прекрасные ягодицы, с ямочками, как в учебнике «Обнаженная натура» для художников. Кожа ягодиц фантастическая! Ни одной неровности, потому что она по полчаса ежедневно трет ее в душе жесткой щеткой!.. Так вот, до самых ягодиц, до их соединения. Главное, чтобы слюны на языке хватило… Так делаешь три раза… Повторяю, только до места их соединения. Ну на полсантиметра можешь проехать вглубь!.. Хотя остановиться нелегко, температура твоего тела увеличивается, кровь ускоряется, как гоночная машина после прогревочного круга. Но и она, ты слышишь, громко сглатывает свою слюну. Ты знаешь, какова она на вкус, просто описать не можешь! Ты безумно хочешь, чтобы ее слюна была в твоем рту всю бесконечность времен!.. Так…

Теперь ты уже горишь, словно выдернутый из печи кусок металла. Твои руки сильны, ты два часа ежедневно занимаешься любительским спортом, вены на предплечьях, на внешней стороне кисти руки. Пальцы длинные, каменные…

Ты захватываешь правой рукой ее шею, некоторое время давишь на позвонки подушечками пальцев, залезая ими в уголок ее рта, хочешь в левый, хочешь в правый… Ее слюна, язык, зубы… Ты ждешь, пока она укусит за палец… Обязательно ждешь!..

Она кусает, и все твое тело в мгновение покрывается мурашками. Вот так бывает, горишь, и одновременно мурашки!

Она кусает, и ты, не вытаскивая изо рта пальцев, наклоняешься над ней, осторожно выворачиваешь шею, это надо делать очень осторожно! Слюна стекает по твоей руке, ты резко наклоняешься к ее лицу и целуешь в рот. Это жесткий поцелуй настрадавшегося от воздержания мужика. Вытаскиваешь пальцы и всасываешь ее рот в свой. Тут у тебя выносит мозги и начинается смешение двух ртов, красные губы сталкиваются с твоими сильными, зубы о зубы, чуть вкуса крови, языки, словно коловороты, неба, десна… Лишь бы не треснула эмаль ее зубов, тщательно оберегаемых иностранным дантистом…

Второй рукой ты мощно переворачиваешь ее с живота на спину, отрываешься ото рта и целуешь в глаза, стараясь выпить их небесную синеву, черные дыры ее зрачков…

Опять рот, уже почти сухой, но жадный, как у младенца…Теперь она пытается перевернуть тебя на спину, желая бросится к животу, но ты удерживаешь женское тело силой и слышишь ее первый стон. В нем недовольство жадной страсти. Тебе еще нужен ее рот, чтобы допить из него последнюю слюнку!

У нее грудь, которую даже не стоит пытаться описывать. Божественная, форма совершенная, соски сейчас наливаются коричневым цветом, хотя в спокойном состоянии они розовые, почти бледные… Как один цвет превращается в другой?..

Сейчас ты птица, жадно склевывающая волшебные ягоды, которые, сколько ни склевывай, всегда остаются на месте!