Дуги Бримсон - Дни дерби. Игры, которые мы любим ненавидеть

Но также я знаю: мой брат совершил тяжелейшее из футбольных преступлений по вине нашей собственной команды.

Обсудив дела семейные, перейдем к трениям на работе. Если вы — активный болельщик (а то и хулиган ), дух футбольной вражды может запросто захватить вас на рабочем месте, где так легко оказаться бок о бок с людьми, которых с радостью станешь поливать грязью в день дерби. Слишком часто то, что начинается как добродушный треп, перерастает в нечто куда более серьезное. Об этом повествует Иэн, поклонник «Вест Брома» [128] Полное название этого клуба — «Вест Бромвич Альбион» (первая лига). из Черной страны. [129] Обширная территория, расположенная в западной части Средней Англии. Здесь находится крупный индустриальный центр, где преобладает добыча угля и металлургии, из-за чего вся местность постоянно окутана черным дымом. Процент загрязнения воздуха в Черной стране — один из самых высоких в мире.

Несколько лет назад я устроился в одну из автомастерских Вулверхемптона и в тот же день понял: мои худшие предчувствия оправдались. Все, кто там работал, были фанатами «волков», и вот я, «мешок» [130] «Мешки», или «baggies» — прозвище игроков и болельщиков клуба «Вест Бромвич Альбион», происхождение которого объясняется трояко. Согласно одной версии, жители Вест-Бромвича (дальнего пригорода Бирмингема), среди которых преобладали рабочие и шахтеры, ходили в мешковатых штанах, над чем подшучивали по всей стране. По другой версии, игроки команды одними из последних стали носить короткие футбольные шорты. А третья гласит, что продавцы билетов складывали выручку в большие кожаные сумки, и, когда они несли ее сдавать, со всех сторон сыпались шутки типа «Мешки идут!». до мозга костей, попадаю прямо в их логово. Но что делать? Мне нужна была эта работа, пусть она и стала живым воплощением ночного кошмара.

Я, конечно, сразу сказал, что ни за кого не болею, и мои слова были не так уж далеки от истины, учитывая тогдашние успехи нашей команды. Почти полгода мне каким-то образом удавалось скрывать свое истинное лицо, но все пошло прахом, когда Грэм Тэйлор [131] Тренировал «Вулверхемптон» в 1994–1995 гг. объявил о том, что покидает «Молино». [132] «Molineaux» — название стадиона, на котором «Вулверхемптон» выступает с 1889 г.

Некоторые парни на моей работе были вне себя от радости, другие, напротив, сердито ворчали, что он, дескать, урвал жирный кусок мяса со стола — и все в таком духе. И вот тут я не сдержался и ляпнул такое, чего ни в коем случае не должен был говорить (думаю, вы представляете, как это обычно бывает). Мы сидели с несколькими парнями в комнате отдыха, слушали новости по радио, и, когда ведущий упомянул Тэйлора, я по невероятной, неведомой мне причине брякнул, что Тэйлор всегда был для нас мудаком, достойным «волков». В ту же секунду все уставились на меня, и кто-то озвучил интересующий всех вопрос: «Для кого это „для нас“?»

Я оказался по уши в дерьме. Стоило мне заявить о том, кто я такой, как на меня обрушился шквал немыслимых оскорблений и насмешек. Я всегда считал, что худшее из зол — когда болельщиком вашей команды оказывается какая-нибудь светская сука вроде Фрэнка Скиннера, [133] Фрэнк Скиннер — сценический псевдоним Кристофера Грэма Коллинза (род. в 1957 г.), популярного английского комика, завоевавшего особую известность исполнением футбольной песни «Три льва». но этим уродам удалось доказать, что я сильно заблуждался. Уже к обеду мое признание облетело мастерскую со скоростью лесного пожара, и на стенах около моего верстака, а также в туалете появились соответствующие надписи. Но я решил терпеть и держаться за место.

Поразительно, какой эффект может оказать на таких недоносков, как фанаты «волков», заявление, что твоя команда — отстой. Они просто из кожи вон лезли, чтобы вывести меня из себя. Всякий раз, когда они делали свои «остроумные» замечания по поводу «мешков», их плохой игры, дерьмовой экипировки, состояния нашего стадиона и по поводу наших фанатов, — я молчал, словно в рот воды набрав. Конечно, со временем это начало меня доставать, тем более что они, не получая отпора, стали переходить на личности. В итоге я почувствовал, что с меня довольно. Как-то раз, в пятницу, когда я собирался уже уходить, один из самых крикливых мудил снова стал меня задирать, и я, даже не задумываясь, развернулся и дал ему по морде. Остальные моментально вскочили с мест. Ударив одного из них, я словно бы дал всем остальным разрешение от души меня отдубасить. Что они и сделали.

В понедельник я уволился, предпочтя больше в мастерской не появляться. Но я позвонил начальнику и рассказал о причинах своего поступка. Как мне потом говорили, двоих из тех, кто на меня напал, выкинули с работы, остальным влепили выговор. Забавно, что тот парень, которому я вмазал, хотел подать на меня жалобу за рукоприкладство, но начальник, похоже, подрезал ему крылышки. Эх, надо было съездить этому козлу посильнее.

Конечно, на работе может представиться случай поиздеваться над футбольными врагами, но зачастую это бывает небезопасно, о чем повествуют Билли из Лондона и Кит из Манчестера.

Я работаю в районе Сити в крупной страховой компании. У нас есть футбольные фанаты всех лондонских клубов. Еще несколько месяцев назад мы с удовольствием шутили друг с другом, обсуждая события прошедших выходных и турнирные перспективы наших команд. Обычные мужские разговоры в конторе.

А затем появился парень, который все испортил. Его страсть к «Челси» была какой-то яростной, безумной, и нам сразу же стало ясно, что он не потерпит ни одного слова против своих обожаемых ребят со «Стэмфорд Бридж». С его приходом атмосфера в коллективе стала портиться. О чем бы мы ни говорили, он заводил свое «„Челси“ то, „Челси“ се» и попросту всех затрахал. Как вы понимаете, мне, «молотобойцу», не очень-то улыбалось слушать все это дерьмо изо дня в день. В общем, я решил избавиться от этого мудака. Не за пристрастие к «Челси» (на работе имелись и другие болельщики этого клуба), а за то, что он портит нам жизнь.

Начал я достаточно осторожно: так, надписи в туалете, гаденькие записочки на столе и тому подобные штучки. Спустя пару дней это стало его доставать, и я решил «ковать железо», пользуясь тем, что никто меня не подозревает. Короче говоря, через пару недель я стал посылать ему одно за другим анонимные письма на компьютер, и тут он по-настоящему взбесился. На самом деле, я писал всякую ерунду вроде: «„Челси“ от любой шпаны в миг наделает в штаны» или «„Шед“, [134] «Shed End» — овеянная хулиганской славой в 70-80-е гг. трибуна стадиона «Стэмфорд Бридж», соприкасавшаяся с гостевым сектором. Располагалась в южной части арены. В прежнем виде не существует. Сегодня состоит из двух ярусов (верхнего и нижнего). Известна также как месторасположение музея 100-летней истории команды и Стены фанатской славы. привет! Даешь минет!» Но парень совсем слетел с катушек. Каждый раз, когда он, уставившись в экран, читал очередное сообщение, ему словно иглой зад пронзало. Дальше было некуда. Он стал обвинять всех — от уборщиц до генерального директора. Но ничего не мог доказать и просто злился, что меня веселило еще больше.