Юрий Горюнов - Прощание колдуна

Пока ехал на работу, позвонил родителям и сообщил, что через два дня еду к тете Кате, так что прошу мать позвонить ей, приготовить, что она хочет ей передать и спросил ее телефон. Затем зашел в салон сотовой связи, купил простой недорогой телефон и подключился к оператору, который в том небольшом городке имел вышку связи. Проделав все эти действия, я и приехал на работу сообщить, что ухожу в отпуск. Когда Иван Иваныч ушел, я вызвал своего секретаря.

— Лена, я уезжаю в отпуск. Но уезжаю так, что не хочу, чтобы меня доставили вопросами, но и совсем без информации сложно. Поэтому, — я вырвал из блокнота листок и написал номер телефона, — это мой номер сотового. Аварийный номер. Никому его не давать и даже не говорить, что он у тебя есть. Тот, который всем известен, оставлю дома, чтобы не искушать. Только когда ЧП звони и когда одна. Хорошо.

— Я поняла, Юрий Петрович, — Лена взяла листок, — а надолго?

— Как получится. Но хотелось бы недельки на две.

— Мы будем вас ждать.

— Надеюсь. Да, и скажи в кадрах, чтобы Сергею, — вспомнил я о водителе, — тоже оформили отпуск, пока меня нет. Отпуск у него начнется послезавтра.

— Хорошо.

— А раз хорошо, то мне чашку кофе и почту, что надо просмотреть до отъезда.

Вскоре Лена принесла кофе, и я погрузился в работу. Следующие два дня прошли в делах. Я допоздна сидел на работе, стараясь подчистить «хвосты» отложенных дел. Накануне отъезда заехал к родителям, получил наставления, взял адрес тети Кати и подарки для нее.

Утром, вызвав такси, я отправился на вокзал. И вот теперь в пути.

Прямо интрига, получается, — подумал я, — очень узкий круг людей знает цель моей поездки, и то, каждый свою долю. Я улыбнулся своим воспоминаниям. Приехать я должен был утром. Отбросив мысли о работе, я вспомнил Риту.

Мы познакомились легко. Да и почему бы нет? Оба были свободны, успешны, независимы, имели общие интересы. Разница была только в том, что у меня никогда не было семьи, как и детей, а у нее был сын, который учился в колледже заграницей. Она владела бизнесом — одним из глянцевых журналов. Это была успешная женщина.

В общем, возвращались мы тогда из отпуска вдвоем, и она переехала жить ко мне. Вместе мы прожили полгода. Особых ссор, размолвок не было, так, мелочевка. Делить было нечего. Мы не говорили друг другу слов любви, так как оба понимали ответственность за эти слова. Нам было комфортно вместе. И вот две недели назад она сообщила мне, что уходит.

— Юр, я решила уйти от тебя, — произнесла она, стоя ко мне спиной и глядя на улицу через окно.

Я сразу не уловил смысл сказанного.

— Не понял, повтори еще раз.

— Я решила уйти от тебя.

— Почему?

— Я много думала над тем, что все у нас вроде бы хорошо, но что-то не так.

— И что поняла?

— Мы слишком одинаковые, а должно быть иначе. У меня не должно быть того, что есть у тебя, а у тебя — что есть у меня.

— Поясни.

— Ты мужчина, ты сильный, уравновешенный, в меру спокойный. Ты защитник, за тобой как за каменной стеной. А мне этого не надо. Я не хочу, чтобы меня защищали, опекали, оберегали. Я все это могу сама. И чего тогда у меня нет, что надо тебе?

— Но как женщина ты соответствуешь своей природе.

— Увы, нет. В женщине должна быть природой заложена забота, нежность. Понимаешь, забота и нежность, — она повернулась ко мне, — а это редкость. Сейчас все больше внимание и ласка. А это совсем другое дело. Внимание — это не забота. Внимание — это, своего рода, необходимость для поддержания отношений. А забота — это потребность, желание делать что-то для другого человека. Нежность — это душевное понятие, а ласка — больше физиологическое. Забота и нежность нужна мужчине, а я этого дать не могу.

— Ты ударилась в философию.

— Могу себе позволить, уже взрослая женщина, притом способная думать. Но не это главное. Нет порыва между нами. Так все ровно, хорошо. К тому же у меня есть сын, а у тебя детей нет. А я рожать больше не собираюсь. И не возражай, — прервала она мою попытку, — не говори того, во что сам не веришь. Ты хороший мужик. Именно мужик, в его истинном значении, а не просто мужчина, как особь природы по половому признаку. Тебе нужна семья.

— Ты меня бросаешь?

— Нет. Я ухожу. Если сейчас не понимаешь в чем разница, то потом поймешь.

— Я понимаю.

— Я надеюсь.

Я действительно понимал, что она имеет в виду. Когда люди употребляют «бросаю» — это более категоричная форма, что дальше все. Стараются забыть. Когда уходят, даже если закрывают двери, то оставляют в своей памяти человека, от которого уходят. Оставляют о нем все самое хорошее. В этом есть доля эгоизма. Уйти, чтобы оставить все себе, не дожидаясь плохого, которое может и не наступить.

— Когда ты решила уйти?

— Сейчас.

— Сейчас?

— Да. Я уеду на работу, ты тоже, а когда вернешься, меня здесь уже не будет. Я ушла и не вернулась.

— Ты считаешь свое решение верным?

— Не знаю. Но сейчас я думаю именно так. Ты прости меня, если сможешь.

— Не знаю, но попытаюсь тебя понять.

— Я на это рассчитываю. Я женщина, и острее чувствую приближение чего-то, что сама еще не понимаю. На интуитивном уровне. Я не могу это объяснить. Знаю только, что так лучше.

— Для кого?

— Для тебя.

— А ты у меня спросила, надо ли это мне?

— Надо. Именно сейчас. Возможно, потом я буду жалеть, а возможно, и нет. Возможно, наши пути пересекутся.

— Может быть, это надо тебе?

— И мне тоже, конечно. Это не то, что обычно говорят «давай поживем отдельно». Это банальная пошлость, самоуспокоение. Отдельно, значит, отдельно и нечего потом опять сходиться, или надо жить вместе. У нас с тобой другое. Однажды я услышала голос в себе: «Отпусти его, ты не сможешь дать то, что ему нужно. Во всяком случае, сейчас. Научись ждать. Все потом». Не усмехайся. Ты знаешь, что я не очень-то верю в потусторонние силы. Это я сказала сама себе.

— Ты думаешь, мне одному будет лучше? И куда ты меня отпускаешь?

— В свободное плавание. Будет ли лучше, не знаю, но хуже не будет. Я понимаю, что мы уже привыкли друг к другу и будет тяжело первое время.

— Тогда зачем все это? Давай забудем этот разговор. И все.

— Не забудем. Это не мелочь. И потом я уже решила. А моя интуиция меня еще не подводила. Череда событий, которые последуют, будет иная, чем, если мы останемся вместе.

— Да что будет-то? — спросил я тихо и спокойно, — одиночество?

— Что-то будет. Я уверена. Но я немного удивлена твоим спокойствием.

— Я попытался договориться с собой.

Рита ничего не ответила и вышла из комнаты, чтобы одеться. Когда она вышла, чтобы уйти, я пошел проводить ее в прихожую. Около двери Рита остановилась и повернулась ко мне. Она открыла рот, чтобы мне что-то сказать, но так и не нашла слов. Затем подалась ко мне, как-то неловко поцеловала, улыбнулась и вышла.