Земляк - Упражнения в третьем способе

Теперь самое место о комбате рассказать. Когда я с расформированного «Певуна» на «Планшет» перебираться готовился, Гордеич, мой прежний, уже оформлявший пенсию комбат сказал:

- К хорошему ты, парень, командиру попадаешь. К золотому мужику. Вот только невезун ему...

И рассказал чуток. Комбат, из Одинцова нашего подмосковного родом, горьковское училище закончил по С-25. («Двадцать пятая», первая в стране зенитно-ракетная система, под руководством Берии-юниора созданная, исключительно в ближнем Подмосковье размещалась. Это для неё кольцевые дороги -«бетонки» те самые созданы.) Служит Володя лейтенантом под Москвой, всё нормально, но следующего звания ему что-то не дают. Все его однокашники старшего получили, а он нет. Целый год один ответ - представление ушло. И стал тогда Владим-Владимыч скандалить и демонстрации устраивать (не могу себе его в этом качестве представить, прямо скажу). Кончилось тем, что звание дали, но подале от Москвы отодвинули. На развертываемые в ту пору 75-ки. А потом, сколько ВВ рапортов не писал с просьбой о разрешении в академию поступить, зарубали их. Много от этого армия потеряла, на мой взгляд.

К ВВ даже прозвища не липли. Он сам ими награждал и очень метко. Исключительно на своём месте был человек и на гораздо более высоких местах таким бы стал. Владимир Владимирович руководил своим делом ... как-то, даже слово подходящее трудно подобрать... Ну, вроде, как Лужков Москвой, даже лучше. Сочно руководил, что ли. Весело как-то. И умно. И без дури. И так, что не выполнить было невозможно, потому что что-то за этим чувствовалось такое... Комбат в условиях неполной информации мгновенно выдавал решение, которое потом оказывалось одним из лучших возможных. Даже диву приходилось даваться, как и когда он все «боковые» обстоятельства прокрутил. Это понимали все - и солдаты и офицеры. И начальство. Роман Семёныч, скажем, ВВ ставил всегда на клетку, по крайней мере, впереди аншефа.

О дивизионе ВВ знал всё. Он мог сработать за любого и на любой матчасти. Включая СРЦ, стартовую и ПТОР. А уж про станцию наведения и говорить нечего. Когда предшественники мои в запас уволились, я поначалу в затрудненном был положении. И вот, если что-то не так, то не успеешь еще ситуацию осмыслить, как по громкой уже слышно, типа:

- Профессор! Найди сопротивление R 18 в блоке *. Выдвини блок. Оно слева на верхней панели. Нашел? Крути влево! Стоп! Обратно крути! Та-ак, так... Стоп! Порядок!

Иные его приказания впору было в кондуит заносить. Что я и иногда и делал в той, недавно найденной при расчистке книжного шкафа тетради, которая и подвигла меня на сии воспоминания.

- Так, быстро навести порядок! Чтобы где что ВАЛЯЕТСЯ, на том же самом месте но ЛЕЖАЛО!

Или рассуждения.

- Не успеваем, товарищ майор!

- Шире шагать надо, будете успевать. Вон страна - идет к коммунизму семимильными шагами, потому ей и некуда торопиться.

И еще.

- Вот вы, ребята, порой обижаетесь на меня, что я вас вон то заставляю сделать или вот это прибрать... А потом сделаете, привыкнете, что лучше стало и сами удивляться начнете - и как, мол, мы раньше в этом дерьме жили?

- Чтобы не было нарушений дисциплины, не надо создавать обстановку для этих нарушений!

Людей комбат считал необходимым занять. Но занять так, чтобы те сами полезность своей занятости чувствовали. Что не дурью занимаются. Хоть и не всегда такое получалось. Раз (летом дело было, погода - во!) спрашивает меня:

- Чем у тебя сейчас оператор занимается?

- У кабины приборкой. Остальное все в порядке.

- Я видел, он уже всё закончил и сидит. Давай, займи воина до обеда.

Займи, так займу. Зову бойца.

- Владимир Васильевич! - я воинов или по фамилии звал, согласно уставу или по имени-отчеству. Уменьшительным никогда. - А знаешь ли ты, сколько у нас отверстий в антенне узкого луча?

- Никак нет, товарищ лейтенант!

- Ну, вот и я не знаю. Полезли, посчитаем.

Задрали антенны на угол 90, залезли в зеркала. Они по два с лишним метра диаметром, отверстия миллиметров по 10. Насверлены равномерно, но внутри секторов хаотически, согласно высшей антенной мудрости. Стали считать. Воин в азимутальной, я в угломестной. Потом поменялись, пересчитали. Дырок энтих где-то было за 3800 в каждой. Сбились, конечно. Тогда я оператора за мелом послал, чтобы посчитанным отметку делать. До обеда упражнялись, но пересчитали. Комбат потом спрашивает.

- Занял бойца?

- Так точно! Считали отверстия в антеннах узкого луча!

- Молодец! А говорил - все сделано.... Ну и сколько получилось?

- ... в азимутальной и ... в угломестной.

- Надо записать. Наверняка никто не знает, а я теперь буду!

Если случалась серьезная неисправность, комбат вызывал всех спецов. Вне зависимости от того, на чьей системе сбой. «Один присоветует одно, другой другое...» Что-то типа мозгового штурма. Да и системы взаимоувязаны, часто одну без другой и не проверишь. Но иногда и по бесполезному люди сидели. Вот такой был у ВВ стиль работы. Работали мы как-то на станции из НЗ. Как раз в начале моей на «Планшете» службы, только-только ребята уволились. И вот, после примерно 15 минут готовности, вылетела у меня плоскость. Не помню уже, угла или азимута. Передатчик начало выбивать. Летят предохранители и только. К передатчику так легко не подступишься, в работе всего не померяешь. Там 35 киловольт напруги в шкафах бушуют. Даже напряжение смещения на сетках ламп и то минус шестьсот. Дверцы шкафов только закрытые. Откроешь - всё выключается, да еще ложатся спецконтакты, токовые шины заземляют, чтобы остаточные заряды снять. Потому в локализации неисправности нутра передатчиков методика одна. Берешь блок с исправной плоскости и ставишь в неисправную. Начинаешь, конечно, с наиболее подозрительных. Смотришь, что изменилось. И так пока не найдешь, в каком блоке неисправность. А уж блок чинить - проще. Час вожусь, другой, третий... Комбат советует, остальные мужики... Результаты по нулям. Часов через двенадцать ВВ отпустил всех, кроме меня, естественно. Всё, что могли, отсоветовали уже, а передатчик пробовать я и в автономе мог. Еще часов через пять и сам ВВ ушел. А мне продолжать. Я уже почти полностью плоскости местами поменял, килограмма два предохранителей нажег. Но никуда не продвинулся. Уже и комбат вернулся, и ребята пришли, а результатов нет. Потом опять они ушли. Уже за серединой вторых суток дежурный дизелист докладывает - что-то, дескать, у него по кабине «П» иногда контроль изоляции подергивается. Ёлы-палы, хоть что-то! Быстро стал искать в этом направлении. Установил корреляцию дёрганья с моментом включения. Еще по схемам поползал. Залез в один дальний блочок, почти пустой. Он даже в годовом регламенте в контроль не прописан. Вынул, нашел пробой на корпус. Просто тестером. Вскрыл, а там записка «открывали в 196..» За 7 лет до меня. НЗ-шная станция в ста руках перебывала. Исправил. Проверил. Хоть и ночь еще, звоню ВВ радостно - нашел! Сделал! Работает! А он мне - спать! На ревун не бегать! Ох и шатало меня, пока до общежития дошел. А пока работал не очень и замечал. Потом подсчитал - 57 часов без сна был, из них 46 устранял неисправность. Вот здоровье было - диву даюсь.