Туве Янссон - Путешествие налегке

— Дорогие мои, — всхлипывала она, — ведь это мои цветы, мои старинные любимые цветы… Я знала, вы не сможете забыть свою Флуру!

Вечером встретились все, кто остался в живых. Встретились в отдельном кабинете ресторана в гостинице, они пили шампанское и весело, шумно вспоминали события тридцатипятилетней давности. Почти каждое восклицание начиналось словами: «А ты помнишь?..» Все пили за Флуру, вокруг ее тарелки лежал венок. Под аплодисменты она надела венок на голову и сидела, улыбаясь; без очков она не могла хорошенько разглядеть лица своих друзей, но наслаждалась яркими красками, движениями, огнями свечей, наконец-то ощущая тепло и спокойствие, чего она и ожидала от возвращения домой. На ней было длинное синее платье и ожерелье из сапфиров, на мгновение она подумала, не чересчур ли она вырядилась, но тут же решила, что это совершенно естественно: их пропавшее дитя цветов, вернувшееся с другого конца света, и должно быть нарядным, как принцесса. Она высказала им это в кокетливо-лукавой речи, заявив в довершение, что никогда более не будет испытывать чувства одиночества, и намекнула на галантные стишки, написанные давным-давно по случаю ее бракосочетания…

Шампанское и общее веселье взволновали ее, — вспомнив свою свадьбу, она начала всхлипывать, не окончив фразу, беспомощно опустилась на стул и подняла бокал:

— Чао, ребятки мои, ребятки мои… Ваша Флура просто неисправима, не так ли? Вовсе не изменилась!

Папино и мамино наследство досталось государству, и с помощью друзей Флура нашла квартиру, маленькую, еще меньше, чем в Сан-Педро. В шутку она называла ее своей берлогой, а иногда — своей мастерской. Друзья навещали ее, но ту великолепную атмосферу, что выдалась в вечер встречи, им не удалось сохранить. Воспоминания, вопросы и рассказы были исчерпаны, а описывать в деталях события давних дней было нелепо и неинтересно. Для тесного круга за маленьким столом был необходим интимный контакт, которого больше не было. Они вели светскую беседу, а не болтали по душам, иногда вдруг наступало неловкое молчание. Теперь Флура смогла близко рассмотреть своих друзей и увидела, что их одежда и их лица порядком потрепаны. Ах как они изменились! Под конец она решила рассказать о своих путешествиях. Они слушали, смеялись, удивлялись, но замечания их были скупы, а в вопросах не чувствовалось горячего желания услышать ответ.

Флура изо всех сил пыталась исправить положение, пыталась долго. Но они вечно были заняты своими заботами. Работа, состояние здоровья, внуки, нехватка денег и масса других проблем…

— Не обижайся на нас, — сказала ей Хелен, — мы не могли остаться прежними.

— Разумеется, не могли, — ответила Флура, — было бы ребячеством думать иначе. И все же… Хоть что-то должно остаться, стоит только подумать хорошенько…

Она позвонила школьным подругам, каким-то дядям и теткам, которые с трудом вспомнили, кто она такая. Она попыталась читать, но это непривычное занятие только растревожило ее и привело в уныние. Понять героев книг она не могла, чтение вызвало в ней лишь еще более острое ощущение одиночества и сознание, что жизнь проходит мимо.

У Флуры появилась привычка держать дома несколько бутылок шампанского. Выпьет бокал-другой — и становится веселее и спокойнее. И чтобы всегда были цветы. Иногда ей даже не хотелось идти куда-нибудь обедать, она просто открывала бутылку, пробка весело и празднично взлетала к потолку, а Флура, сидя на диване, улыбалась с полузакрытыми глазами, пила шампанское, мысленно чокаясь с этим непонятным миром, который так сурово обошелся с ней. Она обнаружила, что выпитый утром бокал шампанского придает всему дню отблеск какого-то обещания. Постепенно ее комната наполнялась людьми, о которых она вдруг вспомнила или которых где-то встречала, она принималась болтать с ними. Правда, заходили они ненадолго. Она приветствовала их, угощала шампанским. Ей нравилось шептаться с теми, кто приходил и уходил, когда надоедал ей. Это забавляло ее.

Весной цветы стали дешевле, и она могла позволить себе покупать большие букеты, ей стоило только позвонить в цветочную лавку, и их приносили. Шампанское ей тоже доставляли, по целому ящику сразу. Она старалась как можно реже выходить на улицу, здесь понастроили столько незнакомых домов, и город стал намного безобразнее городишек в тех странах, где ей прежде доводилось бывать.

Изредка Флура встречала своих друзей, она старалась держаться с ними холодно и загадочно, стояла чуть нетвердо на ногах и большей частью молчала. Они начали было беспокоиться о ее состоянии и послали Хелен вразумить ее. Флура велела передать им привет, сказать, что она тронута их заботой, и просила не печалиться об их непослушном цветочке. Окружающий мир обволакивал ее все более густым и ласковым туманом. Ей стало все легче засыпать на часок утром, на пару часов днем. Вечерние сумерки, утро, ночь перестали быть для нее неумолимым течением времени, ей больше не нужно было ничего ждать.

Флура Фогельсонг, расстелив на софе соболью шубу и надев синее платье, принимала невидимых гостей и рассказывала им про свою жизнь.

— Глядя на меня, — шептала она, — можно подумать, будто я всегда была примерной замужней дамой. Ах, это вовсе не так! Вы мне не верите? Лежа на этой собольей шубе, я принимала любовников… «Ты такая хрупкая, — говорили они, — как фарфоровый цветок, до тебя едва осмелишься дотронуться…» Чао, хотите шампанского? Вам доводилось бывать в Хуан-лес-Пинсе? До чего же там весело! Там веселятся ночь напролет, разумеется в летний сезон… Ночью взбредет тебе в голову искупаться, побежишь на берег и плаваешь при луне… нагишом… Прыгнешь в машину и помчишься в Монако через границу, казино открыто круглые сутки… Неужто вы уже собрались уходить? Нет, нет, не извиняйтесь, я, по правде говоря, жду одного человека… это очень личный визит… К тому же я хочу немного вздремнуть.

И Флура в самом деле заснула на собольей шубе. День сменился вечером, она проснулась и выпила немного шампанского, всего один бокал, чтобы в голове у нее немного прояснилось, чтобы видеть окружающий мир отчетливее.

— А что станем делать, когда приедем? — спросила Роза. — Что делают маленькие мышки, когда приезжают?..

Елена, лежа поперек кровати, потянулась за сигаретами.

— Сначала, — сказала она, — сдадим вещи в камеру хранения. А потом мы свободны. Утро раннее, и, конечно же, светит солнце. Тепло! Мы идем куда-нибудь и пьем, не торопясь, кофе. Потом выбираем приятного вида улицу и начинаем искать отель.

— Маленький, — добавила Роза. — А разговаривать с портье будешь ты. Разговаривает мышка большая.