Туве Янссон - Путешествие налегке

— Хорошо, — говорила Анна, — продолжайте в том же духе, но старайтесь вовремя приходить к обеду.

Мы взошли на новую ступень самостоятельности и следовали лишь Закону джунглей, который неоспорим, строг и справедлив. И джунгли распахнулись перед нами и приняли нас. Каждый день охватывало нас пьянящее ощущение риска, крайней напряженности и желания быть сильнее — таких ощущений мы прежде за собой не знали. Но мы не убивали никого, кто был бы меньше нас. Наступил август, а с ним и его черные-пречерные ночи. Когда солнце садилось, отсвечивая красным между деревьями, мы бежали домой, так как не желали видеть наступление темноты.

Анна гасила лампу и запирала кухонную дверь, а мы лежали и прислушивались: кто-то выл вдалеке, а вот рев раздался совсем рядом с нашим домиком.

— Это Тарзан! — прошептал Матти. — Ты слышала?

— Спи, — отвечала я. — Никто не сможет войти сюда, поверь мне, сын мой!

Но однажды, совершенно неожиданно, я с жуткой отчетливостью поняла, что мои дикие друзья — уже больше не друзья. Я почувствовала едкий запах хищников, вот мохнатые шкуры прижимаются к стенам лачуги… Это я выманила их из леса, и одна лишь я могла отогнать их отсюда, пока еще не слишком поздно.

— Папа! — закричал Матти. — Они входят в дом!

— Не глупи! — сказала я. — Это всего-навсего несколько старых сов и лисиц, которые ухают и лают, а теперь спи. История с джунглями всего лишь выдумка, это — неправда.

Я произнесла эти слова очень громко, чтобы те — за стенами домика — услыхали меня.

— Нет, правда! — закричал Матти. — Ты обманываешь меня, все это — правда!

Он был совершенно вне себя.

На следующее лето Матти захотел снова пойти со мной в джунгли. Но ведь на самом деле это означало — обмануть его.

Однажды весной, как раз когда во всей окрестности возле Камбре [91] Город в Южной Франции. начали зеленеть деревья, случилось нечто странное и трагическое, надолго взволновавшее Южно-Латинскую школу для мальчиков: их учитель гимнастики повесился во время уик-энда в гимнастическом зале. Привратник обнаружил его в субботу вечером. Временно уроки гимнастики в младших классах заменили рисованием, а интеллектуально-литературные занятия для мальчиков, почти для всех без исключения, приобрели крайне болезненный характер.

В день похорон школа была закрыта. По мнению ректора, это печальное событие было связано с неудачным зачетом, зачетом, необходимым для того, чтобы стать директором школы гимнастики, но многие думали совершенно иначе. Это касалось маленького лесочка, расположенного на расстоянии километра к западу от школы и предназначенного для вырубки. Лесок был маленький, он занимал едва ли полгектара. Туда учитель гимнастики водил по воскресеньям своих учеников. И полагали, будто известно, что именно учитель гимнастики разрезал колючую проволоку, которой фирма «Высокий дом и К°» окружила лесок, чтобы люди не бесчинствовали там прежде, чем его срубят. Общепринятое же мнение было таково, что трагедия эта, мягко говоря, сильно преувеличена и выглядит абсолютно нелепой.

В день похорон Анри Пиво вместе со своей женой Флоренс, которую все звали Фло, выехали из города: они были приглашены на обед к компаньону Анри из строительной компании — Мишелю. Вереница автомобилей двигалась очень медленно и подолгу останавливалась. Им предстояло два часа езды.

Когда Фло бывала в дурном настроении, лицо ее делалось совсем худым, а уголки выразительных глаз заметно опускались, отчего глаза казались больше, чем обычно; Анри имел обыкновение шутить по поводу изменчивых глаз Фло — красиво причесанные густые волосы сочетались с этой мозаикой, но очкам не было места в этой картине. Сам Анри был наделен тем, что принято называть приятной мужественной внешностью, надежной и несколько неопределенной, она не очень запечатлялась в памяти.

— Так-так, — сказала Фло, — мы снова крепко застряли. Ненавижу сидеть в пробке, в известном смысле это унизительно, чувствуешь себя несвободной. Живи я в другом городе, у меня не хватило бы наглости приглашать гостей на обед. Вместо этого мы могли бы пойти на похороны.

Он сказал:

— Но ты ведь думала, что это незачем.

— Незачем… незачем, сколько разговоров! И почему Мишель и его жена не пригласили вместе с нами мальчиков, во всяком случае они бы пообедали, неужели она забыла, что у нас есть дети?!

— Но им ведь надо было куда-то пойти поиграть в футбол. Да и какое им дело до приглашения Николь?!

— Анри, ты ведь знаешь, как поступают: один приглашает другого, чтобы тот мог поблагодарить и отказаться, а потом все довольны.

Вереница машин тронулась. Через некоторое время он сказал:

— Тебе она не нравится.

— Мы встречались всего один раз. В семье Шатен. Мне никто и ничто не нравится.

Ландшафт вокруг был плоский и пустынный, с одинаковыми кварталами покосившихся высоких домов, бензоколонок, все обычное, как бесконечная беседа в салонах, без конца повторяющаяся и безликая.

— Анри! — сказала она.

— Да, любимая!

— Я думаю только об этом.

— Знаю. Мальчики говорили что-нибудь, они спрашивали?

— Нет!

— Но, во всяком случае, они знают?

— Анри, милый, это знает вся школа. Какой здесь ужасный вид. Где же их дома?

— Они еще не начали строить, это лесная вырубка.

— Лесная вырубка?

— Здесь вырубили лес, это вырубка.

Он тотчас понял, что его реплика была неудачной, и терпеливо ждал, когда она скажет что-нибудь о деревьях и как он сам объяснит ей: что будет, когда здесь начнут строить дома и так далее, что люди важнее деревьев, что их стало слишком много и им надо где-то жить.

Но Фло молчала. Она протерла свои очки краем юбки и лишь через несколько миль вернулась к тому, что им в любом случае следовало бы пойти на похороны.

Он возразил:

— Мы никого не знаем. Ни одному человеку не было бы дела до того, приехали мы на похороны или нет.

— Анри! Мне нехорошо!

— Но мы не можем остановиться именно здесь. Действительно нехорошо? Ведь обычно ты прекрасно переносишь автомобиль?

— У тебя есть коньяк?

— В сумке.

За окном по-прежнему мелькал пустынный ландшафт.

— Знаешь что? — спросила Фло. — Это приглашение на обед со-вер-шен-но бесполезное.

Собрав все свое терпение, он ответил:

— Ошибаешься. Оно вовсе не бесполезное. Если я работаю вместе с Мишелем и они с женой приглашают нас на обед, то вовсе не бесполезно приехать к ним. И ты это знаешь!

— Да, я знаю, прости… прости. Вы просто строите ваши дома…

— Фло, прошу тебя! Попытайся быть любезной вечером. Это важно для меня.

— Разумеется! Я попытаюсь.

— Тебе лучше?