Джереми Кларксон - Автомобили по Кларксону

Теперь представим, что я еду по автостраде на своем «необоснованно мощном» Cosworth со скоростью в 80 миль в час и тут передо мной выскакивает машина с водителем-женщиной, которую отвлекли двое орущих на заднем сиденье детей. Конечно, если я бы ехал со скоростью 70, последствия столкновения были бы не такими ужасными. Однако, если бы эта женщина была внимательнее, ДТП вообще бы не произошло. Та же история с водителями фургонов. Если я встаю в колонну автомобилей за очередным «домом на колесах», следующим со скоростью 20 миль в час, и попадаю в лобовое столкновение при попытке обогнать эту процессию, то только ли моя вина в случившемся?

Да, я импульсивный молодой кретин на Ford Escort, который должен воспитывать в себе терпение и выдержку, но тогда водитель «дома на колесах» — самовлюбленный идиот, который ничего не смыслит в человеческой природе. Если бы он путешествовал ночью, а еще лучше — если бы он больше зарабатывал, чтобы проводить отпуск не в автофургоне, то никакого ДТП не произошло бы.

Между прочим, скорость существенно важна. В современном мире, где имеет значение только прибыль, мы должны перемещаться очень быстро. Нам нужны самолеты, долетающие до Америки за пять часов, и поезда, доставляющие нас до работы за двадцать минут. И нам нужны быстрые машины. Быстрота, конечно, должна уравновешиваться безопасностью, однако цена автокатастрофы должна быть сопоставлена с ценой следования по дружественному к озоновому слою пути, который так любит Guardian, и покупкой повозки с быками.

Я никогда не одобрю поведение отмороженных гонщиков, но есть гигантская разница между ними и моей ездой под сотку по автобану. Guardian и ее авторы слабо представляют, что такое реальный мир. Да, война — это ужасно, но не в ваших силах сделать так, чтобы войны во всем мире прекратились. Да, это несправедливо, что порнокороль Пол Раймонд такой богатый. Что ему некуда девать деньги, в то время как 13-летние девочки идут от бедности в проститутки. При демократии так будет всегда. Да, СПИД — это ужасно, но что делать, если ты хочешь секса прямо сейчас и не можешь тратить два часа на поиски круглосуточно работающей аптеки. Скорость действительно убивает, но вне зависимости от того, сколько статей об этом выйдет в газете для вегетарианцев, люди не перестанут быстро водить машины. И это не самое гнусное преступление на Земле.

Когда мне было два года, у меня была детская книжка про машинки. Долгими зимними вечерами мать сидела со мной, показывала мне фотографии, а потом закрывала их, оставляя одну маленькую деталь на картинке, и просила назвать марку машины.

Она показывала мне крошечный кусочек фонаря, и я тут же догадывался, что это Triumph Herald. Если я видел гофрированный колпак, я начинал прыгать по комнате, размахивая конечностями, и громко кричал: «Rover 2000!»

По нынешним меркам, это, наверное, скучное времяпрепровождение, но в начале шестидесятых у нас не было игровых приставок и братьев Марио в придачу. Единственная деталь в машине, которую могут опознать современные двухлетние дети, — это замок на руль.

И дело не столько в упадке нравственных стандартов или распаде семейных ценностей, сколько в автомобильном дизайне. Не было ни одной машины, которая выглядела бы так же, как Triumph Herald, и ни у одной машины на дороге не было колпаков таких же, как у Rover TC. Никто и никогда не принял бы удлиненный и блестящий нос Ford Corsair за нос Ford Classic. Volkswagen Beetle имел столько же общего с Vauxhall Vivas, сколько Vauxhall — с антикоррозийной обработкой.

Я уже говорил об этом не раз, но еще год назад не имел ни малейшего представления, насколько ухудшится ситуация и насколько быстро она ухудшится. Словом, дела сейчас хуже некуда.

Впервые с момента, когда мне исполнилось два года, я не могу толком сказать, машина какой марки проезжает мимо. Как бы ни заплыли мои глаза от выпитого за все годы пива, они по-прежнему в порядке — чего не скажешь о машинах. В первый раз я обратил на это внимание на прошлой неделе, когда я ехал за хэтчбеком по трассе M40. Первые 30 миль я думал, что это Mazda 626, но потом, совсем заскучав, я начал рассматривать ее более пристально и заметил, что у машины отсутствует присущий Mazda забавный задний спойлер. Поэтому я подумал, что это Toyota Carina, и опять стал слушать радиопередачу. Когда она подошла к концу, я понял, что передо мной вовсе не Carina, а что-то другое.

Я стукнул себя по лбу жестом Бенни Хилла, поняв наконец, что же это такое. Это был Mondeo. Может быть. Скорее всего. Наверное. Нет, это был не Mondeo.

И тогда я начал злиться. Такого со мной еще ни разу не случалось. Я всегда гордился тем, что если бы я стал свидетелем преступления, то был бы идеальным свидетелем, который бы в точности описал полиции марку машины, на которой скрылись преступники, какой у нее был двигатель, в каком состоянии она находилась и в каком именно положении находился дворник заднего стекла.

И вот я еду по M40 за некоей машиной и не могу понять, что же это за марка. Из багажника могла показаться голова похищенного знаменитого скакового жеребца Шергара, с заднего сиденья мне мог помахать рукой таинственно исчезнувший лорд Лукан — а я бы даже не смог сказать, что это была за машина! Поэтому я приблизился к ней вплотную и к своему ужасу понял, что передо мной Renault Safrane — вариант, который даже не пришел в голову.

На следующий день я рассказал об этом происшествии своему коллеге в баре. В ответ он просто показал мне за спину и попросил назвать марку машины-универсала, которая только что выехала из-за поворота. Я понял, что это «японец» и, скорее всего, Nissan Sunny. Оказалось, Mazda. Что ж, я оказался прав хотя бы наполовину.

Вот с этих-то пор я и начал считать число машин, марку которых не мог узнать в лицо. Счет пошел на сотни. Между прочим, это обстоятельство грозит мне большими неприятностями. Боюсь, что в один прекрасный день на съемках телепередачи Top Gear я начну распинаться об одной модели, а машина окажется совсем другой. А может, это уже случилось и Vantage на самом деле был Wartburg?

Но даже если этого никогда не случится, то что интересного я вообще могу теперь сказать об автомобилях? Если машина А выглядит в точности как машина Б, обе имеют одинаковое оснащение, одинаковые двигатели, одинаковую цену, то по каким критериям человек сможет решить, какую из двух ему покупать?

В следующий раз, когда меня спросят, какая машина лучше — Nissan Primera или Ford Mondeo, я отвечу: «Да без понятия!» А если меня спросят, как выглядит универсал Nissan Sunny, мне придется признаться в том, что не имею об этом ни малейшего представления. А дело вот в чем. Мы не можем исправить ситуацию, потому что автомобили всего лишь отражают сложившуюся в мире ситуацию. Недавно я купил дом, который ничем не отличается от соседних домов и вообще от каждого второго дома в Лондоне. Агент по недвижимости сказал, что этот дом неповторимый, так как потолок в моей ванной имеет небольшой наклон. Ух ты!