Ба Цзинь - Избранное

— Не будем об этом, Эро. Не лучше ли поговорить о более веселых вещах? О вине, о женщинах, о мечтах, — по-прежнему спокойно и даже шутливо обратился к Эро Дантон.

— Давай уедем, мне страшно в Париже. — Луиза встала и взяла мужа под руку; она чуть не плакала.

— Дантон, время не ждет. Нам нужно брать инициативу, нужно положить конец этому режиму террора, чего бы это ни стоило! Завтра ты пойдешь в Конвент… — Демулен говорил с подъемом, горячо убеждая Дантона. Лицо его пылало, глаза сверкали, его звала мечта, и эта мечта уводила его очень далеко.

— Дантон! — раздался снаружи голос, прервавший речь Демулена.

Присутствующие в испуге устремились к дверям. В комнату в смятении вбежал сурового вида человек лет сорока с тростью в руках, лицо все в капельках пота. С трудом переводя дыхание, он устремился к Дантону.

— Делакруа, что случилось? — взволнованный бросился к нему навстречу Дантон. Делакруа схватил Дантона за руку и, задыхаясь, проговорил:

— Я повсюду ищу тебя, а ты, оказывается, здесь! И вроде настроен на веселый лад!

Без тени страха, все так же спокойно, почти шутя, Дантон проговорил:

— Делакруа, за тобой что, гонится Робеспьер? Ты так взволнован!

— Ты действительно храбрец, Дантон! Комитет общественной безопасности собирается арестовать тебя! — возбужденно проговорил Делакруа, лицо его было белее бумаги.

Принесенное им известие было слишком неожиданно. Оно словно обухом ударило по головам присутствующих, все молчали, и только Луиза все повторяла шепотом: «Господи! Господи!»

Дантон на мгновенье задумался и резко бросил сквозь зубы:

— Они не посмеют.

— Не посмеют? Я получил эти сведения от одного из секретарей Комитета, сейчас там как раз решают твою судьбу. Приказ может быть отдан со дня на день. Тебе нужно быть готовым к этому, — уверенно проговорил Делакруа.

— Не верю! Они ни за что не посмеют арестовать меня, — запальчиво и, как всегда, самоуверенно произнес Дантон. — Революционный трибунал создал я. Я руководил Комитетом общественной безопасности. Я создал Республику! Никто во Франции не посмеет арестовать Дантона! — Он вновь пришел в возбуждение, как это бывало, когда он выступал перед толпой.

— Герой! — в восхищении захлопал в ладоши Эро.

— Дантон, тебе нужно на время уехать из Парижа, — немного помедлив, озабоченно произнес Демулен.

— Уедем, — припав к мужу, в испуге лепетала Луиза.

Выражение лица Дантона оставалось спокойным, ничто не выдавало той бури, которая бушевала в его душе. Усмехаясь, он промолвил:

— Уехать! Куда я могу уехать? Если Франция меня изгоняет, то в другом месте меня подстерегает еще большая опасность. Человек не может постоянно носить пыль Родины на подошвах своих сапог.

— Значит, будешь ждать, пока Комитет пришлет людей, чтобы схватить тебя? — в отчаянии проговорил Делакруа.

— Я совершенно уверен, что они не посмеют сделать это! — упрямо стоял на своем Дантон. — Спроси Эро, он тоже член Комитета общественной безопасности.

— Они притянут тебя по делу об иностранном заговоре. Фабр д’Эглантин, которого ты так оберегал, угробит тебя. Ты хочешь пойти на эшафот вслед за ним? — торопясь, с укоризной проговорил Делакруа.

— В таком случае тебе нужно действовать немедленно, возможно, мы еще успеем, — не отступал Демулен; ему в голову пришла какая-то идея.

— Правильно! Это наш последний шанс. Дантон, лев должен зарычать еще раз! — громко отозвался Филиппо.

Эро неожиданно швырнул карты на пол и встал, возбужденно бормоча:

— Пойду в Комитет, выясню, в чем дело! Посмотрим, кто там фабрикует дело Дантона! — И, не дожидаясь ответа, быстро вышел.

Присутствующие молчали, глядя вслед Эро. Мадлен, испугавшись, подбирала карты, ворча про себя: «Вечно эта проклятая политика!»

Дантон взял Луизу под руку и усадил ее возле Люсиль, а сам опять в раздумье стал мерить шагами комнату.

— Камиль, пойди к Робеспьеру! Вы с ним учились вместе, он крестил твоего ребенка, сходи к нему, — в сильном волнении обратилась Люсиль к Камилю. Она была смертельно бледна, в глазах ее стояли слезы. Она страстно любила Камиля, в нем была вся ее жизнь. Но сейчас Камиль тоже был в опасности.

— Бесполезно, теперь уже поздно. Робеспьер не пойдет на уступки. Крайние только что взошли на эшафот, теперь очередь умеренных! — Делакруа со вздохом покачал головой, словно понимая, что все пути уже отрезаны.

Внезапно за окнами поднялась суматоха, шум постепенно нарастал. Послышались крики: «Да здравствует Робеспьер! Да здравствуют неподкупные! Долой предателей!»

Демулен, не ответив жене, бросился к окну; он не слышал даже тихого возгласа Люсиль.

— Да здравствует Робеспьер! Это вопль диких зверей! — с горькой усмешкой промолвил Дантон. — Парижане словно посходили с ума. Они сами не понимают, что кричат. Кровь застит им глаза.

— Эро! — вдруг обернувшись, в ужасе воскликнул Демулен.

Дантон ринулся к окну. Он успел увидеть профиль Эро — три жандарма вели его под конвоем, позади с криками следовала толпа.

— Господи! Что же это делается на свете! — испуганно воскликнула Мадлен.

— Вот и все! Теперь настал наш черед, — в страхе проговорил Филиппо.

Дантон молчал, прижавшись лицом к стеклу.

— Теперь, Дантон, ты убедился в правоте моих слов, — негромко произнес Делакруа.

У Дантона вырвался крик боли, он вдруг отпрянул от окна и в отчаянии запустил пальцы в волосы. В одно мгновенье в его лице произошла страшная перемена. Оно потемнело как туча, лишь взгляд сверкнул, словно луч солнца, пробившийся сквозь облака. Все притихли, в испуге глядя на Дантона, не зная, чего от него ожидать.

— Я иду к Робеспьеру! — вдруг решительно проговорил Дантон.

— Нет! — остановил его пронзительный крик Луизы.

— Ты сошел с ума, Дантон! Сам пойдешь к Робеспьеру? Пойдешь просить у него защиты? — изумленно проговорил Делакруа. — Да это верная гибель, это невозможно! — пытался он остановить Дантона.

Дантон холодно улыбнулся и упрямо проговорил:

— Для Дантона не существует ничего невозможного. Пойду посмотрю, каков храбрец этот Робеспьер, что он замышляет! И если он выведет меня из себя, я задушу его!

— Ты в самом деле пойдешь один? — сдерживая слезы, спросила Люсиль.

Дантон обернулся и взглянул на нее, взор его сразу же потеплел, и он уже мягче проговорил:

— Я пойду один. Я очень скоро вернусь. Присмотри за Луизой, Люсиль. Ждите меня здесь. Я принесу вам весть о победе… Жди меня, Луиза!

— Не ходи! — Луиза встала и, заливаясь слезами, протянула к нему руки. Но он уже был за дверью.

— Мы все погубили его! Надменный великан, ему только тридцать пять, а он уже старик, уже мертв, — в отчаянии вздохнул Делакруа.

Спустя час Дантон возвратился в дом Мадлен. Все с нетерпением ждали его.