Энн Брашерс - Имя мое — память

Неужели он снова каким-то образом изменился? Или вселился в другое тело? Вернул себе прежнее? Как это происходит? Что возможно, а что нет? Но она видела его глаза, подбородок, плечи, шею, руки, понимая, что это совершенно не тот человек, который ушел за сигаретами. Это он.

— Извини, что так неожиданно нарушил твой отпуск. Ты поедешь со мной?

— Куда?

— Прочь отсюда.

У него был такой вид, словно он вот-вот выскочит из кожи. Она сообразила, что следует поторопиться.

— Вот… в таком виде? — Она взглянула на свой халат.

— Да.

— Прямо сейчас?

Ее сердце готово было разорваться — прежнее романтическое сердце.

Послышалось треньканье лифта, поднявшегося на их этаж.

— Прямо сейчас.

Она быстро вышла из номера, и он тихо прикрыл за собой дверь. Лифт находился в конце коридора, но можно было услышать, как открываются его двери. Он взял ее за руку, и она босиком двинулась вслед за ним. Она услышала неподалеку за собой шаги и звук отпираемой двери. Он остановился перед какой-то дверью рядом с лестничной клеткой. Открыв ее, он потянул за собой Люси. Это было подсобное помещение. Дэниелу удалось запереть дверь изнутри.

Они стояли в темноте, и она пыталась отдышаться.

— Мы убегаем от парня, с которым я сюда приехала? — прошептала Люси.

— Да. Ты не против?

— Нет.

— Хорошо. — Дэниел стоял близко от нее, и она слышала его дыхание. — Извини, что я так неожиданно, — пробормотал он.

Люси рассмеялась. Звук этот показался ей странным, словно никогда прежде она не смеялась.

— Вот уж действительно.

Он улыбнулся этой вспышке эмоций, но поднял руку, призывая ее к тишине.

Биение сердца отдавалось у нее в горле и спускалось вниз, к животу. Мысль, что человек, с которым она сюда приехала, — это Дэниел, теперь казалась ей абсурдной.

— Не могу поверить, что ты здесь, — прошептала Люси. — Ты здесь? Все еще жив? Или я воображаю тебя?

Она перестала смеяться, и из глаз ее закапали слезы.

Дэниелу хотелось обнять ее, но он сдержался. Он утратил веру в себя. В прошлый раз бездумно поддался своим порывам. Дэниел не хотел вновь допустить ту же ошибку. Он был стар, как камни, и, подобно камню, был не в состоянии разгадать причину ее слез. И вообще, он ничего больше не понимал в любви.

— С тобой все в порядке? — спросил Дэниел.

— Да. Я счастлива, что вижу тебя.

Он смотрел в ее открытое и смелое лицо, и у него сжималось сердце. Наверное, он все-таки кое-что понимает в любви.

— Даже после того, что случилось в прошлый раз?

— В этом не было твоей вины. Виновата я.

— Нет, неправда.

За дверью послышались шаги. Иоаким кричал на мужчину, тихо отвечающего по-испански.

— Прошу прощения, сэр, но мы не в силах вам помочь, — раздался тихий голос. — Если вы считаете, что-то не в порядке, вам следует обратиться в полицию.

Дэниел почувствовал, как София сжимает ему руку. Звуки стали удаляться и стихли.

— Он говорил, что он — это ты. Я знала, что это не ты. Зачем он мне это говорил? Что он от меня хочет?

— Долгая история, — прошептал Дэниел. — В нее трудно поверить. Но если хочешь, я расскажу ее.

— Прямо здесь? В кладовке?

— Нет. Я думаю, самое лучшее — переждать здесь еще несколько минут, а затем пройти через кухню и выйти в ту дверь. В переулке стоит мой автомобиль. На побережье есть одно место, куда мы сможем поехать, пока я не организую вылет отсюда.

Она кивнула в замешательстве, пристально оглядывая его в полумраке.

— У тебя все те же ботинки, — прошептала она. — Со школы. Я их помню.

— Правда?

Он ощутил прилив счастья.

Дэниел подождал, пока все стихло, а потом просмотрел вешалки в задней части комнатушки и вручил ей рабочий халат уборщицы.

— В нем ты будешь менее заметна, — объяснил он и нашел подходящий шарф. — Опусти голову, ладно? Нам нельзя идти вместе. Ты пойдешь первой, а я за тобой. Не волнуйся за меня. Спустись по лестнице направо, а потом зайди в кухню. Иди прямо через кухню до металлической двери и выходи на улицу. Машина — красный «Форд Фокус» с мексиканскими номерами, припаркованный на противоположной стороне улицы. Он будет открыт. Не останавливайся и по возможности ни с кем не разговаривай.

— Хорошо.

Ему так хотелось обнять ее. Трудно было удержаться, но невозможно было и дотронуться до нее. Что она сейчас о нем думает?

— Это опасно?

— Да, — ответил Дэниел. — Но я не спущу с тебя глаз. — Улыбнувшись, он протянул ей халат. — Не считая данного момента. Пока ты переодеваешься, я отвернусь.

Люси тоже улыбнулась. Дэниел слышал, как она возится с халатом.

— Я готова, — сказала Люси.

Он повернулся — купальный халат лежал на полу, а рабочий халат был застегнут на ней спереди. Люси убирала волосы под шарф.

— А как насчет обуви?

— Верно.

Вдоль стены стояли коробки, в одной из которых Дэниел заметил розовые шлепанцы и вручил ей их.

— Думаю, подойдут, — произнесла она.

Он нашел полку с бельем и дал ей стопку.

— Вот.

Подойдя к двери, он прислушался.

— Готова?

— Да.

Дэниел открыл дверь.

— Иди. Не поднимай головы.

Люси скользнула в коридор. Улучив минутку, она обернулась и улыбнулась ему, и его сердце растаяло. Из нее получилась красивая домохозяйка.

Никто не обратил на них внимания, пока они не сели в машину. Какой-то мужчина в форме портье открыл дверь кухни и заорал на них, но Дэниел уже выруливал из переулка.

— Он записывает номера автомобиля, — глядя в зеркальце заднего обзора, сказал Дэниел.

— Что же делать?

— Что-нибудь придумаем.

Она скинула шлепанцы и положила босые ноги на приборный щиток.

— Это здорово.

Ей следовало бы испугаться, но когда Дэниел находился рядом, трудно было обращать внимание на реальный мир.

— Будет здорово, если мы выберемся отсюда.

Дэниел сосредоточился на поиске дороги, ведущей в северном направлении. Иногда он посматривал в зеркальце заднего обзора, не преследуют ли их.

— У него есть машина? — спросил он.

— Не знаю. Мы не брали автомобиль напрокат. Из аэропорта мы ехали на такси.

— Хорошо. Это немного задержит его.

— Ты уверен, что он двинется за нами?

— Наверняка. Остается лишь надеяться, что у него на это уйдет какое-то время.

Люси сняла шарф и посмотрела на Дэниела. Так хорошо находиться рядом с ним…

— Сейчас подходящее время для рассказа? — спросила она.

Он кивнул, но его взгляд выражал осторожность.

— История эта долгая и странная, и, если не хочешь, тебе необязательно верить в нее, — произнес Дэниел. — Я расскажу тебе свою версию, а потом мы подумаем над ней.

Он говорил непринужденно, и Люси искренне сопереживала ему. Долгое время он был в одиночестве со своей версией мира. Она хотела, чтобы он знал: она это понимает. Ей хотелось сказать ему это и многое другое, но в голове у нее бешено крутились мысли, и она не могла сосредоточиться.