Гвен Купер - Одиссея Гомера

Что до моей мамы, то она любила сравнивать Гомера с питомцами своих друзей.

— Слушай, а он куда сообразительней, чем кот Сьюзан, — кивала она головой в ту сторону, где, должно быть, проживала эта самая «котолюбивая» Сьюзан. — У нее вроде бы и кот, но кот, да не тот!

— Мы с отцом тут подумали, что если с тобой что-нибудь случится и ты больше не сможешь присматривать за своими кошками, то, может, мы возьмем на себя заботу о Гомере, — как-то за воскресным завтраком ни с того ни с сего заявила мне мама.

Я озадаченно нахмурилась:

— Что со мной может случиться?

— Ну, не знаю, — ответила мама, намазывая хлеб маслом. — Я просто говорю, что если, не дай Бог, что-нибудь произойдет…

— Произойдет что? — повторила я, пытаясь представить себе несчастье, которое, по мнению мамы, может на меня обрушиться.

Но, может быть, она имела в виду другое: слишком много мороки у меня с этим Гомером. И на свой, родительский манер они хотели избавить меня от непосильной, как они думали, ноши, которая лежала на моих плечах, и открывали мне благородный путь к отступлению. В детстве они могли на меня накричать или гаркнуть по непонятной для меня причине. Но теперь мне кажется, это происходило потому, что порой мы негодуем на того, кому на самом деле желаем только счастья, и наше негодование прямо пропорционально нашим усилиям, направленным на то, чтобы сделать этого человека счастливым. Дальше может идти лишь опустошенность, когда все усилия были напрасны, и вместо того, чтобы сделать кого-то счастливым, вы теряете его навсегда.

Гомер и Кейси сидели рядком у обеденного стола, оба — само внимание. Напустив на себя безразличный вид, чтобы никто не заподозрил их в попрошайничестве, они, тем не менее, не теряли надежды на то, что со стола им что-нибудь да перепадет.

Были минуты, когда я в сердцах могла обозвать Гомера «несчастьем, свалившимся на мою голову», но в глубине души я всегда знала, что он — нежданный подарок судьбы. Ведь что такое несчастье? Это то, чего, если бы ты мог вернуть все назад, обязательно постарался бы избежать. А нежданный подарок — ты даже представить себе не можешь, что это такое и насколько он нужен тебе, пока он сам к тебе не придет.

Похоже, я была не единственной, кто так думал.

— Извини, мам. — Я стянула со стола первую попавшуюся страницу воскресной газеты. — Но вам с отцом придется обзавестись собственным котом.

Мама скорчила недовольную мину.

— Если бы это было так просто…

Пусть и несколькими годами позже, чем до Нью-Йорка или Сан-Франциско, но интернет-революция докатилась и до Майами и всколыхнула рынок вакансий. Новоиспеченные компании с неограниченным бюджетом одна за другой разворачивались в старинных офисных зданиях в Саут-бич. Всем им требовался персонал. Большинство из этих компаний не успевали даже комплектоваться по мере своего роста и брали людей, способных, по чьему-то остроумному выражению, «быстро менять шляпы».

Одна из таких компаний, к примеру, искала человека на должность начальника отдела событийного маркетинга, который мог бы организовывать широкомасштабные корпоративные мероприятия, коктейльные вечеринки и профессиональные презентации. Так как в компании до сих пор не было пресс-секретаря, то было бы неплохо, если бы этот же кандидат имел еще и связи с местными СМИ и, если что, мог быстро подключить их к делу. Кроме того, компания нуждалась в штатном «копирайтере», поэтому приветствовала кандидата с научной степенью по английской филологии или журналистике, дабы соискатель взял на себя еще и эти хлопоты. Ну и поскольку одним из направлений компании был сайт, содержащий информацию о значимых событиях в жизни местной общественности, включая волонтеров, то кандидаты, вращающиеся в орбите неприбыльных организаций, получали определенные преимущества.

— Они понимают, что требуют немало, — сообщил мне приятель, принесший весть о вакансии, — но готовы за это платить.

Той ночью, сидя за компьютером и обновляя свое резюме, из-за дрожи в руках я едва попадала по клавишам: а вдруг не успею, вдруг не подойду? Успела. Подошла.

К тому времени я жила у родителей без малого два года. То были годы, потраченные на уже, казалось бы, бесплодную борьбу за самостоятельность, и только сейчас у меня появилась работа, которая позволяла мне не только платить по счетам, но и снять собственное жилье.

Следующие пару месяцев я работала как заведенная, а в редкие свободные минуты в моих руках тут же оказывался каталог с объявлениями об аренде квартир. Я изучала его очень придирчиво, смакуя каждую деталь, словно больной, обреченный на постельный режим, у которого под подушкой лежит один-единственный порнографический журнал.

Никогда еще я не жила одна. Окончив колледж, мы съехались с Джорджем. После расставания с Джорджем я переехала к Мелиссе. Затем вернулась к родителям. И вот теперь краткое описание жилья, которое вмещалось в четыре строки, представлялось мне окном в манящий, глянцевый мир новой жизни. Подумать только, я могла оказаться тем самым, следящим за тенденциями моды, преуспевающим квартиросъемщиком, который обоснуется в элегантном высотном здании на Брикуэлл-авеню с видом на океан и со всеми удобствами, включая услуги привратника и консьержа. А въехав в переобустроенный бывший гостиный двор среди старинных особняков на Пайнтри-драйв и поднявшись на этаж в стиле «палаццо» по винтовой лестнице, я могла окунуться в подлинную атмосферу богемы. Если же мне были небезразличны самые современные тенденции в градостроительстве, то как было не прельститься последним словом в этой области: коттеджного типа новостройкой с садиком в быстрорастущем Дизайн-Дистрикт. Можно было выбрать для себя интерьер арт-деко, где предлагалась квартира в обещающем французскую элегантность «дуплексе», то есть в двухквартирном блоке, расположенном в старинном здании.

В голове моей мелькали разные цифры, но для себя я установила предел: «зашкаливать» с квартирой, даже если можешь себе это позволить сейчас, мне не хотелось — кто знает, что ждет тебя впереди, а возвращаться к родителям второй раз ввиду финансовой несостоятельности было бы как-то даже и не смешно.

Но, кроме финансовых, были и другие расчеты. «Жить на земле», как предлагал Дизайн-Дистрикт, мне, одинокой женщине, представлялось небезопасным, да и Гомер — с него станется — в любой момент мог выскочить прямо на улицу. Винтовая лестница грозила оказаться слишком высокой ценой за приобщение к богеме. Заигравшись, слепой котенок с легкостью мог попасть в зазор между железными ступеньками и, не успев опомниться, оказаться далеко внизу. Балкон в многоэтажке на Брикуэлл и вовсе был смертельной «котоловкой»: пролетев сквозь балконную дверь, Гомер мог тут же оказаться по ту сторону перил.