Александр Лапин - НЕПУГАНОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Кислый летний дождь уныло поливает однообразные серые крыши казарм военного городка, проникает за шиворот молоденькому часовому, стоящему у краснозвездных зеленых ворот контрольно-пропускного пункта. Ворота изредка распахиваются на две половинки. И тогда из них либо выезжает большой, крытый колыхающимся брезентом жук-грузовик с полным кузовом курсантов, либо выползает серо-зеленой, мохнатой, ощетиненной стволами карабинов гусеницей военная колонна.

Будущие сержанты направляются в ближайшие леса на учения. Через час-другой оттуда слышны звуки стрельбы, приглушенные отчаянные крики «Ура-а-а!». К вечеру замыленные и покусанные мошкарой колонны втягиваются обратно в ворота учебки.

Нынешнее лето здесь, на севере от Москвы, в закрытом городе ученых Дубне, получилось жарким и душным. Комары, мухи, мошка и прочая нечисть заполонили затерянный в лесах городок физиков-ядерщиков, работающих в институте с труднопроизносимым названием ОИЯИ – Объединенный институт ядерных исследований. А учебку, в которую в конце концов после быстрых весенних проводов попал Александр Дубравин, они просто заели. Так что все с облегчением вздохнули, когда по приказу свыше прилетел тарахтящий кукурузник и окурил дустом окрестности таинственного города.

Тогда в Алма-Ате Дубравин, как и положено, пришел на призывной пункт вовремя. Предъявил повестку той самой бабе с сержантскими погонами. Она отметила его в списке и сказала, что он приписан к команде номер шестнадцать. Тут же вертелся в нелепой, почти детской кепочке с козырьком белобрысый, остриженный под ноль Витька Палахов. Он все подначивал и высмеивал длинного ушастого нескладного деревенского парня со странной унылой фамилией Чемолган. Спрашивал с подковыркой:

– У тебя что, папа индеец, что ли? Фамилия – ну прямо как Чингачгук!

Сидели ждали. Разглядывали двор военкомата, по которому бегали туда-сюда офицеры, прапорщики, сержанты – «покупатели», как называли их на местном жаргоне.

Шум, гам и всегдашняя русская ругань. В общем, бестолковщина.

Наконец раздалась команда на построение. Вышел молодой усатый красивый лейтенант в голубом берете:

– В две шеренги становись! Кого назову – два шага вперед.

Началась перекличка:

– Алпатов!

– Я.

– Два шага вперед!

– Бубкин!

– Я.

– Виноградов!

– (Чуть слышно) Я.

– Головка от х…

– Га-га-га!

– Чего так вяло отвечаешь? Боец должен отвечать энергично, в полный голос.

– Дудко!

– Который Дудко?

– Василий.

– Я.

– Дудко Иван!

– Здесь!

– Не здесь, а «я» надо отвечать…

Сашка Дубравин напрягся, как струна, ждал с секунды на секунду, что сейчас по списку выкликнут его. И приготовился отвечать молодцевато-зычно. Но почему-то его в списке на букву «Д» не оказалось. Вот уже откричались буквы «Е», «Ё», «Ж», «З». И так до конца алфавита. Назвали и Палахова, а в конце и Чемолгана. Всего сто человек. Он и еще трое таких же ребят остались стоять в шеренге чуть позади от остальных.

– Разойдись! – раздалась команда после построения.

Они сразу же подскочили к бравому лейтенанту, с завистью поглядывая на его десантные эмблемы с парашютиком.

– Нам сказали, что у нас тоже команда номер шестнадцать, – заметил Сашка, – но вы нас не зачитали.

– Ничего не знаю, – неопределенно махнул зажатой в руке коричневой папкой летеха. – У меня сто человек в списке. Обратитесь к военкоматовским. Может, они вас для замены в случае, если кто не явится, вызвали. Такое бывает…

Обрадованный парень, стоявший рядом с Сашкой, выдохнул:

– А может, нам того, уйти, раз нас нет в списках?

– Да ну, – возразил ему Саша. – А вдруг нас начнут искать? Давай лучше подойдем к тому военкоматовскому майору. Предупредим его. А потом уйдем.

Так и сделали. Долго искали носатого унылого майора, который определял их в команду. Тот все носился туда-сюда по двору. Отмахивался. Но в конце концов выслушал. И приказал сидеть на лавочке дальше:

– Ждите команды!

Ждать и догонять – самое гнусное дело. Решили: мол, посидим часок, а потом слиняем.

Они уютно устроились возле забора и принялись обедать тем, что им положили дома.

На плацу строилась очередная команда. Маленький, аккуратный, ладно скроенный офицерик с двумя бывалыми сержантами собирал людей. Если в десантной роте, в которой они до этого состояли, народ был подобран рослый, видный, то здесь, как говорится, собрали с бору по сосенке. Люди самые разные. Есть даже старые мужики. Конечно, «старые» – это громко сказано. Но для восемнадцатилетних парней переростки двадцати пяти – двадцати шести лет с густой жесткой щетиной на щеках казались старыми. Некоторых провожали жены. А у одного даже, как заметил Дубравин, «телка» была на сносях.

Вдруг у них в строю начался шум, гам, треск. Кто-то «забякал». К этому месту сразу потянулись сержанты. Через минуту дружки потащили из шеренги пьяного «моремана» – призывника-курсанта речного училища, бухого вдрабадан. Отвели подальше на лавочку и посадили. Там он тупо сидел, наклонившись вниз, мотая головой из стороны в сторону, пока не свалился со скамеечки на травку.

Пока шла эта сумятица, ребята и не заметили, как рядом с ними вдруг оказался носатый военкоматовский майор, а с ним «покупатель». Тот самый маленький ладный офицерик.

– Вот вам замена! – прогундосил нервно майор. – Что вы переживаете?

Он достал из папки наугад учетную карточку и произнес:

– Александр Дубравин здесь?

– Здесь я, – ответил заинтригованный Сашка.

– Переходишь в распоряжение старшего лейтенанта, – и майор передал маленькому лейтенанту его учетную карточку. – Так, следующий кто у нас по списку? Белов.