Олеандр Олеандров - Сборник: 200 рассказов Олеандрова

Но он всё-таки выплюнул свои свинцовые шарики. И они пошли в комнату что бы хорошо повеселится в ней.

А может и подарить кому-то свой единственный подарок – смерть.

Тварь выпускающая очереди – вдруг действительно заткнулась. Как будто подавилась. Неужели сожрала один из шариков?

А может два? Три?

Или она может просто смеётся над ними? И сейчас придёт добивать всех. По очереди.

Тишина эта была ещё страшнее чем звуки выстрелом.

Ни стонов… ни хрипов…

Ни смеха.

И вдруг чьи-то негромкие шаги раздались за дверью.

Значит, шариками не подавилась…

Милиционер вдруг положил пистолет и лёг на пол. Как-то обречённо и покорно, ожидая что с ним будет дальше.

Из комнаты показался блондин, прижимая руку к своему боку он кривил рот в какой-то противной ухмылке.

Посмотрел на милиционера. И у того выпал пистолет из рук. Он всё понял. – Не надо… – раздался его шёпот.

Блондин ухмыльнулся.

– Що сука. Не хочешь умирать?

И он стал засовывать ствол автомата в рот милиционеру.

– Глотай сука – хрипел он.

Лежащий на полу смотрел как дуло автомата приближается к его лицу. Но оставался неподвижным как будто вид вид блондина с Калашниковым в руках парализовал его.

Лишь когда дуло коснулось губ – стал отворачиваться от него… не пускать его в рот.

Понял что в рот не засунуть блондин направил ствол ему в живот.

И тогда паралич вдруг отпустил лежащего. Он стал хватать руками за дуло пытаясь отвести его от живота. Отчаянно и сильно.

Блондин смотрел на него и почему-то не нажимал на гашетку.

После недавних автоматных очередей – дуло автомата было раскалённым и кожа ладоней противно зашипела распространяя запах жареного мяса.

– Не надо – вдруг заплакал милиционер каким-то детским голосом… не хочу… простите меня…

В ответ блондин насел всем весом на автомат стараясь засунуть его непременно в живот.

– Сдохни же сука! – Наконец заорал блондин и нажал на гашетку.

Раздалась автоматная очередь. Какие-то куски стали отрываться от пола и полетели в разные стороны. Стены подъезда окрасились кровавым цветом.

Грохот и ужас всего происходящего – как будто сцепили Валерку и белявку в одно целое. Оглушённые они смотрели не в силах оторвать глаза или пошевелится.

– Вот и всё – вдруг сказал блондин и подняв голову. Посмотрел на них и затем направил автомат.

Валерка смотрел прямо в чёрное дуло… у него не было ни страха… ни желания спрятаться… казалось будто это страшный сон. И хотелось только проснуться быстрее. В мягкой, тёплой постели.

Блондин сузил глаза и резко нажал гашетку.

Но раздался лишь щелчок.

Патронов в нем больше не было.

После этого блондин почему-то обмяк и стал медленно валиться на пол.

Кажется один из свинцовых шариков выпущенных из Макарова попал ему в бок.

И скучать там – он не собирался.

– Обожди… продолжал хрипеть блондин и вытащил из-за пазухи своей рубашки гранату. Круглую как яблоко. Только не красное а чёрное. Как сама смерть.

Выдернул чеку и поднял руку что бы кинуть эту смерть им.

Белявка вдруг схватила Валерку ладонями с такой силой что ногти её пальцев до крови вонзились ему в плечи.

– Мамочка! – Сказал кто-то из них. Они как будто сплелись в одно целое и Валерка чувствовал что ни он ни белявка не могут пошевелится с места.

Блондин приподнялся что бы докинуть до них гранату но внезапно ещё сильнее обмяк и повалился на пол. Свинцовый шарик делал свою работу на отлично.

И бросок гранаты получился слабым.

Вместо Валерки с белявкой – граната оказалась лежать недалеко от головы самого блондина.

Глядя на неё, он завыл голосом похожим на звериный, пытался куда-то отползти но свинцовая пуля в нём – как вампир выпивала по капле все его силы. Все его способности и саму жизнь.

И сопротивляться ей он не мог.

Он смог лишь слегка отодвинуть голову. И всё.

– А…а…а.а – завыл он и глаза его стали безумными.

Грохот и пыль обрушились одновременно.

Зазвенели окна выбитые во всем подъезде.

Несколько секунд тишины. Потом где-то захлопали двери. Сначала осторожно,

Затем все чаще и чаще.

– Где я? Кто я? – Эта мысль как будто летала в воздухе ища кому себя подарить. Тому кто ещё живой в этом кровавом месиве.

– А может это я живой? Ведь я я же совсем молодой парень. И зовут меня Валера.

Я ведь никому плохого не делал.

Несправедливо мне умереть сейчас – вдруг пронеслось в голове у Валеры. – Но тогда где же мои руки?

Там где были его руки, что-то дёргалось. Что-то страшное происходило совсем рядом.

Валерка пошевелил головой. И понял что он чувствует не только руками.

Там, под щекой было что-то липкое и тёплое,

А там, где должны быть руки – что-то отчаянно дёргалось как будто сопротивлялось тому что случилось.

Валерка пополз по этому, дергающемуся и увидел чьё-то разорванное окровавленное лицо с белыми волосами.

Прижался к нему ещё сильнее что бы чувствовать как оно дёргается. Потому что труп не может дёргаться. Дёргаться – значит ещё жить.

– Может это я дёргаюсь? Так дёргайся же сильнее – подумал Валерка прижимаясь к этому телу как к своей последней надежде выжить в этом аду.

И затем провалился куда-то в пустоту.

Потом почувствовал что его тянут за ноги. А ещё через некоторое время он увидел лицо полковника милиции над ним.

– Живой… Повезло тебе пацан что белявка прикрыла.

И снова его куда-то поволокли.

Наконец Валерка стал приходить в себя.

Вокруг сновали санитары.

А сам он обнаружил что сидит теперь на заднем сиденье милицейской машины.

– Очухался? – Спросил полковник. И не ожидая ответа процедил сквозь зубы – Ты нашёл его. Мы квиты.

И резко вышел из машины.

Тогда зачем я здесь нужен? – Подумал Валерка и тоже вылез из машины.

Стараясь не оглядываться, он пошёл за угол, прошёл два квартала.

Проходя дом Петра Егорова, он вдруг заметил на его углу своё старое объявление.

"Предлагаю услуги частного детектива…"

Пару мгновений стоял, смотрел на него. Ему казалось что весь ужас прошедшего – вылез наружу именно оттуда. Из этого невзрачного лоскутка бумаги.

И он вдруг неистово начал срывать его прямо ногтями пальцев.

Как будто хотел уничтожить врата этого ада.

Что бы закрыть его навеки.

Что бы даже следа не осталось…

Я тупею. Каждый день. Каждый час. Это был эксперимент над собой – перестать сочинять, мечтать и творить.

А только поглощать творчество других – читать их рассказы, идеи, разговоры.

Сначала я наслаждался. Потом начал расслабляться. И в конце концов отупел.

И было мне в моей скорлупе – тепло, уютно и сыро.