Жанна Голубицкая - Записки брюнетки

Российские финансистки содержат бедуинов, а владельцы малого бизнеса готовы отдать его за ночь с дояркой на сеновале…

Явление под названием «дауншифтинг» (to shift down — опускаться вниз — англ.) появилось в России еще до кризиса. Успешные менеджеры и бизнесмены стали бросать свою полную стрессов и цейтнотов работу и перебираться из мегаполисов «на выселки» — в уединенные места. Классика современного русского дауншифтинга — предприниматель Герман Стерлигов, уехавший с семьей в глухую деревню.

Нынешние тревожные времена породили новый вид дауншифтеров: для полного «опущения» им мало поселиться в глуши, им еще нужно попасть в объятия неиспорченного цивилизацией партнера. Все больше дауншифтеров обоих полов обретают счастье в объятиях аборигенов — да каких!

Для справки:

В англоязычной версии википедии дауншифтинг толкуется как simple living — простая жизнь. Классическое западное определение дауншифтинга — добровольный отказ от карьеры, высокой должности и больших доходов — ради простой и неторопливой жизни в кругу любимых людей.

К курортным аборигенам дамы на каникулах тяготели во все времена. Но раньше предметом интереса были в основном заморские «принцы». Теперь же, в условиях мирового экономического кризиса, все больше городских дам по всему миру обретают счастье в объятиях «дикарей», к которым всего пару лет назад они и близко бы не подошли. Западные психологи, изучавшие это явление среди обеспеченных американок, пришли к выводу: подобные любовные «мезальянсы» — разновидность дауншифтинга. Явление даже получило название «гендерный дауншифтинг». Не случайно в последнее время на Западе бестселлером стала книжка «Western Woman Married Bedouin» — о том, как американка вышла замуж за бедуина. Увы, но сегодня столь необходимую нам душевную близость и качественный секс можно получить только от неиспорченных бесконечными стрессами обитателей глуши. Сейчас немало примеров гендерного дауншифтинга появилось и среди россиян.

Алле недавно исполнилось 39. Финансовым директором крупного торгового холдинга ее назначили 10 лет назад. Это была стремительная и успешная карьера финансиста. Услышав сумму ее оклада и бонусов, подруги хватались за голову и сердце. Большинству эти цифры казались просто астрономическими! Правда, через год от Аллы ушел муж, не выдержав постоянной занятости и озабоченности супруги. Но на фоне таких «царских» доходов развод Алла перенесла легко. Она купила роскошную квартиру в новом элитном доме, забрала дочь-подростка и ушла. Но в последний год в Аллиной компании стали проводиться масштабные сокращения. Лично ее не уволили, но предложили более низкую зарплату. Алла не захотела «опускать планку» и отказалась. Она рассчитывала быстро найти новую работу: ее резюме было идеальным. Специалисты Аллиного уровня действительно были востребованы, но платить сумму, которую заявляла Алла, в условиях кризиса не соглашался ни один работодатель. Время шло, сбережения таяли. Алла понизила ставки, но работа все равно не находилась… От постоянного стресса Алла стала болеть. Тогда она решила взять тайм-аут и съездить куда-нибудь развеяться. Выбрала Иорданию: там тоже Красное море, но не так многолюдно, как в Египте, и не так дорого, как в Израиле.

С бедуином по кличке Дервиш Алла познакомилась во время экскурсии по старинному городу Петра: он катал ее на ослике за вознаграждение в один динар. Аллу поразило, что бедуинский юноша, вообще никогда не ходивший в школу, бегло болтает по-английски. Он объяснил, что нахватался от туристов. «Вот какой способный, — подумала Алла, — а наши менеджеры долбят язык на курсах MBA, а толку — ноль!» Кроме того, юноша был необыкновенно красив — будто сошел с библейской картинки. Расчувствовавшись, Алла дала погонщику ослика целых 3 динара. А он подвез ее к своему дому и пригласил заглянуть внутрь. Бедуинская семья, состоящая из папы, мамы и семерых детей разного возраста жила в настоящем передвижном шатре — как в кино! Аллу встретили радушно и накормили овощной похлебкой, приготовленной на костре. «Зато от такой пищи не поправляются!» — отметила про себя Алла, с удивлением понимая, что ей по душе этот примитивный (чтобы не сказать — нищенский) быт кочевников. Затем Дервиш пригласил Аллу полюбоваться на закат над пустыней. Пока солнце катилось в пески, юный иорданский кочевник нежно держал московскую финансовую директрису за руку. А когда с последним всплеском вечерней зари над пустыней нависла темнота, он вдруг шепнул: «Make love to me!» («Давай займемся любовью!»). Сама до конца не понимая почему, Алла согласилась… «Все, что было в моей жизни до этого, это не секс!» — вот что поняла москвичка, отведав бедуинской любви. То ли нехитрый, но спокойный образ жизни, то ли вызванная бедностью умеренность в еде, но мужские способности у Дервиша оказались отменные. «Да и человек он добрый, душевный!» — говорила Алла по телефону своей матери и дочери, объясняя, почему она остается в Иордании на неопределенный срок.

На сегодняшний день Алла находится в Иордании уже шестой месяц. Ее 17-летняя дочь живет одна в московской квартире, ходит в институт и совершенно не переживает за мать: «А что такого? Ей там хорошо, а я уже взрослая, сама справляюсь. За мою учебу она платит. А денег, которые у нее на счету, ей в Иордании надолго хватит. Там все копейки стоит». Алла заплатила за длительную визу, и все эти месяцы она кочует вместе с семейством своего бедуина. Они передвигаются по пустыне на лошадях, ишаках и повозках, а шатер разбивают возле туристических мест, где можно подзаработать. Спит Алла вместе с Дервишем в шатре — за ширмой. Алла не скрывает, что на свои сбережения содержит всю бедуинскую семью. «Да им много не надо, — рассказывает она, — муку купить, соль. Хлеб они сами пекут, да вкусный какой! Мы как в город какой-нибудь придем, так я сразу в банк и в супермаркет — денег снять и продуктов подкупить. Да и все остальные члены семьи зарабатывают понемножку — мужчины катают на осликах, женщины пекут лепешки на продажу. По вечерам мы всегда любуемся закатом, еще мне нравится, когда вечером отец семейства вслух читает Коран, это очень красиво… Я себя прекрасно чувствую и даже стала лучше выглядеть, хотя совсем не пользуюсь ни косметикой, ни кремами. Не говоря уж о салонах красоты, которые мне приходилось регулярно посещать в Москве, чтобы прилично выглядеть на работе. Теперь я думаю: может, жизнь в городе мне вообще противопоказана? Что я буду делать дальше? Пока не знаю. Возможно, кто-то сочтет меня сумасшедшей, но так счастлива, как сейчас, я не была никогда в жизни!»