Геннадий Баннов - За огнями маяков

Олег помахивал полотенцем и подбодрял: «Хорошо, Слава, все идет нормально». Потом склонился ниже:

— Ты не ввязывайся в рубку: поуходи, поуклоняйся на первых порах. А потом бей своей левой рукой. Поточней, понеожиданней. Начнет отходить — догоняй, не жалей сил, это последний раунд. Я встану со стула — значит, время кончается, делай концовку. Ну, успеха тебе!

Олег уселся на стул верхом и позвал Кулаева с часами. Шла последняя минута боя. Леша Дятлов вкладывал в удары немалую силушку, иногда и надсадно крякал. Слава уходил нырками, и назад, и в стороны — уступал явно, словно бой только начинался. Но постепенно Лешин натиск стал слабеть. Тут Олег встал, отодвинул стул и, чтобы привлечь Славино внимание, закинул себе на плечо полотенце.

Слава, похоже, уже приспособился к Леше Дятлову, исправно выполнял Олегово задание: бил не тогда, когда хочется, а когда можно, когда разрешал тренер. Наконец, он заметил сигнал секунданта и тренера своего, Олега Ивановича. И пошел вперед, стал бить то в корпус, то в голову левой рукой. Тяжеловес Дятлов (удивительное дело!) стал пятиться к канатам. В конце концов, Слава стал наносить удары с обеих рук — в корпус, в голову. Зал гудел, ревел, вопль не прекращался до последнего Славиного удара. До едва услышанного гонга.

Судья собрал записки, передал на главный судейский стол. Вызвал бойцов на середину, поднял Славину руку: победил!

После второго дня соревнований для Олега Сибирцева все определилось: судьи и представители команд уже установили, кто есть кто. Среди участников боев Сибирцев был отмечен особым вниманием. Надежницкий без лишних слов допущен был к продолжению соревнований: нокаутам не придавали большого значения, и Надежницкий доказал, что он не лыком шит: без особого труда «зарубил» очередного противника.

Сегодня, в последний день соревнований, «Трудовые резервы» выиграли у «Спартака» со счетом семь-три. Проиграли Клецкин, Шаталов и в равном бою уступил Володя Дорохин. Противник Олега отказался от боя.

После боев Олег вывел свою команду на заключительный парад участников. По каким-то соображениям его команде было присуждено второе место. Первое определили областному клубу офицеров. Тренера Сибирцева наградили почетной грамотой. Победителям в каждой весовой категории присудили звание «чемпион Сахалинской области» и наградили карманными Чистопольскими часами, сверкающими, громко тикающими, с памятной надписью. Чемпионов сфотографировали в газету «Молодая гвардия» и в какой-то дальневосточный журнал. Фотокарточки попали в областной музей — первые чемпионы Советского Сахалина!

Оставалось самое приятное: пообедать да идти в парк, навестить брошенную собаку. А завтра утром — в управление, зачем-то пригласили. Слава за обедом собирал кости от рагу, складывал в бумажку. В ожидании встречи с собакой всю дорогу мечтательно улыбался.

Только ее там не оказалось. Знакомый сторож сказал, что на другой день после их посещения парка собаку забрал хозяин. Ох, как она радовалась! А прыгала!

Принесенные кости и остатки еды Слава отдал для дворняги сторожа.

В парке шло приготовление к воскресному дню. Предстоящее гулянье, правда, парней мало интересовало: им бы домой, в Александровск. Соскучился и Олег по училищу, по товарищам, по своим урокам с ребятами. По встречам с Руфиной Фоминичной, с Верочкой, приходящей на вечера в училище…

Шагая в сторону леса, Слава то и дело вздыхал, сокрушался:

— Вот хозяин никудышный — бросил, не заметил даже! А вернулся — для нее такая радость!.. Э-эх… Глаза у нее умные.

Угомонился только на ведущей в сопку тропе, когда надо усиленно дышать. Оглядываясь назад, на оставленные внизу макушки деревьев и сверху, через них — на поверхность озера, на все больше открывающиеся крыши городских домов, ребята вдыхали в себя благоухающий аромат зелени и чистого воздуха.

У поставленного вертикально какими-то неведомыми силами огромного валуна сделали привал. Дышали, потягивались. Жора Корчак достал свои часы — «Приз за победные бои на ринге», который раз уж читал выгравированную надпись, открыл крышку, чтоб увидеть тикающий механизм. Как же было и не поглядеть на первые в жизни собственные часы! Не утерпел и Слава: тоже открыл свои, извлек и Олег из кармана свой приз, стал любоваться, как мальчишка. Был он, по сути, тот же мальчишка: хоть недавно ему исполнилось уже двадцать лет!

Гостиница находилась невдалеке от областного управления трудовых резервов. Дорога в управление известна — не раз туда захаживали. Вот и здание это двухэтажное, побеленное. Анатолий Боярченко встретил их на крыльце. Как всегда, обрадовался, заговорил, повел по длинному коридору. Открыл двери, пропустил вперед всю команду во главе с тренером.

— Команда в полном составе. — Боярченко представил ребят работникам управления, среди которых парни увидели и знакомого — Юрия Дмитриевича Заваленова. Он поздоровался с членами команды за руку.

— Сейчас мы, вдвоем с Боярченко, зайдем к начальнику, доложим, что вы пришли.

Зашли и скоро вышли, велели работникам и работницам заходить, предварительно захватив с собой стулья. Из двери слева вышел заместитель начальника Шуранов, он тоже обрадовался приходу боксеров, прошел в кабинет вслед за ними.

В основании просторного, несколько удлиненного кабинета, у окна, сидел начальник управления Виктор Владимирович Новиков, поднявшийся для приветствия. На стене, слева от него, Олег заметил, висит та же карта, с помощью которой Шуранов знакомил с островом двух приехавших с материка парней — Олега и Гошу. С тех пор сколько произошло событий, а она висит, как и висела. Ребят усаживали на стулья, работники сами — сзади и сбоку. Началась беседа, из которой боксеры поняли, что все управленцы приходили на соревнования и видели их бои и, как болельщики, все их хорошо запомнили и теперь интересуются деталями. Главная бухгалтерша, немолодая уже москвичка, блестя очками, громко вздыхала:

— Это как же, люди добрые, надо бить, чтобы человек падал без памяти! Это ведь как бить надо! — Она качала головой и с укоризной смотрела на Олега.

— Как вы себя чувствуете, ребята? Не болеет ли кто после такой драки? — спросил начальник.

Ребята удивились вопросу, оглядывались друг на друга, на тренера. Заместитель Шуранов поддержал бойцов:

— Боксерам болеть не полагается.

— А не страшно было выходить на ринг? — выспрашивали работники управления. Парни молча переглядывались между собой.

— Если сказать правду, то всяко было, — скромно за всех ответил тяжеловес Слава. — Первый раз было страшно.

Не усидел Володя Дорохин, торопясь и заикаясь, стал говорить: