Джеймс Боуэн - Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона

Впрочем, насчет «спокойно» я погорячился. Найти хороший участок было непросто, и в основном потому, что официального разрешения на торговлю в каком-то конкретном месте я лишился. Мы с Бобом околачивались на Оксфорд-стрит, у Паддингтонского вокзала, у Кингз-кросс, в Истоне и у станций метро. Как-то меня трижды прогонял с выбранного участка один и тот же полицейский; в конце концов я получил полуофициальное предупреждение, что в следующий раз он меня арестует. А я не хотел снова попасть за решетку.

Все это начинало походить на ловушку-22. [6] Сложная ситуация, единственное возможное решение которой невозможно провести в жизнь из-за ряда обстоятельств, привносимых ей самой. — Примеч. пер. Я старался держаться подальше от хлебных мест и стоял где-нибудь в стороне. В результате даже с помощью Боба я с трудом распродавал журналы. В «Big Issue» не просто так подбирали места для торговли: там знали, где люди будут покупать, а где нет. Мне теперь приходилось работать на участках второй категории. Да, прохожие по-прежнему обращали внимание на кота, но даже он не всегда мог подвигнуть их приобрести журнал. Естественно, это больно ударило мне по карману; весь опыт работы в «Big Issue», все мои расчеты и бизнес-планы оказались бесполезными.

И в тот дождливый день я понял, что это конец. У меня оставалось еще пятнадцать журналов. Я знал, что ни за что их не продам, если буду сидеть здесь, а в понедельник выйдет новый номер, и мой товар превратится в мусор. Положение не из приятных. День клонился к вечеру, дождь все не прекращался, и я сказал себе, что нужно попробовать распродать журналы на других участках. Усталый, промокший и почти отчаявшийся, я даже не рассчитывал на помощь Боба. Мой кот до сих пор вел себя идеально, несмотря на отвратительную погоду. Он стойко терпел даже брызги, долетавшие от проезжавших мимо машин и спешащих прохожих, хотя я знал, что он терпеть не может сырость. Но когда я попытался остановиться на углу, который показался мне подходящим местом для торговли, Боб пошел дальше. Это было на него не похоже: он крайне редко натягивал поводок, как собака, но именно этим рыжий сейчас и занимался.

— Хорошо, хорошо, я все понял, ты не хочешь здесь стоять, — согласился я, решив, что коту просто не нравится это конкретное место.

Но в следующий раз он поступил точно так же, потом опять, и до меня дошло.

— Ты хочешь домой, да, Боб? — спросил я.

Кот продолжал натягивать поводок, но слегка притормозил, услышав мои слова, и едва заметно наклонил голову, отчего возникло впечатление, будто рыжий совсем по-человечески поднял бровь. Потом он остановился и посмотрел на меня так, что я сразу понял: кота надо взять на руки.

В ту секунду я принял решение. Боб был настоящей скалой, он служил мне верой и правдой, хотя дела шли плохо и еды в миске становилось все меньше. Он продолжал помогать мне и вел себя как настоящий друг. Пришла пора ответить ему тем же, собрать волю в кулак и наконец съездить в Воксхолл.

Я знал, что это единственный верный путь. Работа в «Big Issue» стала для меня настоящим прорывом. Ничего подобного в моей жизни не случалось с тех пор, как в ней появился Боб. Мне нужно было прояснить ситуацию. Я должен держать ответ — ради себя и ради кота. После всего, что он сделал для меня, я не мог поступить иначе.

Поэтому в следующий понедельник я привел себя в порядок и отправился в офис «Big Issue». Боба я взял с собой, посчитав, что так будет проще все объяснить. Я не знал, что нас там ждет. В худшем случае меня лишат беджа и запретят продавать журнал. Это было бы чудовищно несправедливо. Но я понимал: если в компании решат, что я виновен, какое-нибудь наказание обязательно последует. И надеялся убедить их в том, что ничего противоправного мы с Бобом не совершали.

Приехав в офис, я объяснил цель своего визита, после чего меня попросили подождать. Через двадцать минут молодой парень и женщина постарше проводили нас в ничем не примечательный кабинет и попросили закрыть за собой дверь. Я задержал дыхание и приготовился к худшему.

Они устроили мне настоящую головомойку, поскольку я, по их мнению, нарушил несколько базовых правил.

— Поступили жалобы на то, что вы ходите с места на место и попрошайничаете!

Я знал, кто стоял за этими жалобами, но предпочел промолчать, потому что не собирался переходить на личности. Подразумевалось, что продавцы «Big Issue» должны держаться друг за друга, и если я сейчас начну обвинять своих коллег во лжи, ничего хорошего из этого не выйдет. Вместо этого я попытался объяснить, как трудно пройти по Ковент-Гарден с Бобом и не привлечь ни одного потенциального клиента.

Я рассказал им о том, как однажды несколько парней, стоявших у бара, обратили внимание на кота и предложили мне пять фунтов за три журнала. В этом номере было напечатано интервью с актрисой, которая им очень нравилась.

— И такое случается постоянно, — твердил я. — Когда кто-то останавливает меня возле бара, отказать ему — значит нагрубить!

Мужчина и женщина смотрели на меня с пониманием и даже время от времени кивали.

— Мы видим, что Боб привлекает внимание прохожих. Мы поговорили с некоторыми продавцами, и те подтвердили это, — сказал мужчина, и в его голосе я уловил больше чем намек на симпатию.

Тем не менее, когда я закончил защищать нас с Бобом, он наклонился вперед и сказал:

— И все же нам придется вынести тебе устное предупреждение.

— Эмм… понятно. И что это значит? — искренне удивился я.

Мне объяснили, что пока я могу вернуться к работе, но если кто-нибудь снова сообщит, что я брожу с места на место, ситуация в корне изменится, и временным отстранением мне уже не отделаться. Я почувствовал себя несколько глупо. Оказалось, что ничего страшного в устном предупреждении нет. Получается, я зря паниковал и воображал самое худшее. Я понятия не имел, что меня ждет в Воксхолле, поэтому сразу решил, что потеряю работу. И кошмары, в которых меня лишают беджа перед строгой комиссией и указывают на дверь, были лишь плодом моей воспаленной фантазии. Я отнесся к случившемуся слишком серьезно.

Из офиса «Big Issue» я направился прямиком на Ковент-Гарден, чтобы поговорить с Сэм. Вспоминая о том, чем я занимался в последнее время, я чувствовал себя не в своей тарелке. Когда девушка увидела нас с Бобом, она понимающе улыбнулась.

— Не думала, что вы снова придете, — призналась она. — Ну что, съездил в Воксхолл, разобрался?

Я рассказал о визите в офис и протянул листок бумаги, который мне выдали после встречи.

— О, тебе опять назначили испытательный срок, — прочитала Сэм. — Несколько недель ты можешь работать только после шестнадцати тридцати и по воскресеньям. Если все будет в порядке, потом вернешься к нормальному расписанию. Только следи за тем, чтобы тебя снова не поймали. Если кто-нибудь подойдет к вам с Бобом и предложит купить журнал, скажи, что у тебя закончился товар или что все номера ты уже пообещал постоянным клиентам. И ни во что не ввязывайся.