Леонора Флейшер - Человек дождя

Все шло превосходно. Не могло быть никаких накладок. Эта операция была лучшей из всех, которые когда-либо затевал Чарли Бэббит. В ней было все, что он больше всего ценил в жизни. Блестящая идея, большая прибыль при нулевых затратах, быстрый оборот и к тому же абсолютная законность. Конечно, это не благотворительный базар, но все-таки вполне легально. Риска не было. По крайней мере, так Чарли Бэббит должен был говорить себе. Никакого риска.

Конечно, в этом деле надо было быстро говорить, а надувать еще быстрее, но именно это и нравилось Чарли больше всего. Он умел делать и то и другое. Здесь работал настоящий мастер пускать пыль в глаза. У него ушли недели, чтобы все подготовить, но игра стоила свеч.

Труднее всего было добыть деньги. Двести тысяч долларов. Двести больших жирных кусков. Главный трюк состоял в том, чтобы найти и уговорить человека с деньгами, Берт Вайят был скуп и подозрителен, он за милю чуял подвох. Но в данном случае подвохом и не пахло. Гарантии были налицо. Они сверкали на пристани, шесть ослепительных классических «ламборгини», только что прибывших с родины, из страны «mamma mia», и каждая из них стоила около восьмидесяти тысяч долларов. Они принадлежали ему, все, по крайней мере сейчас. Он мог любоваться ими, трогать их, проводить руками по их гладким, лоснящимся бокам, открывать капоты и изучать совершенное устройство их великолепных моторов, вдыхать запах только что протертой кожи и новеньких покрышек. От них пахло лучше, чем от женщины.

— Я принес бумаги. Вот они, — гордо сказал Чарли Бэббит таможенному инспектору, доставая декларации из своего изящного «дипломата» из натуральной страусовой кожи. — Шесть «ламборгини» последней модели, одна серебристая, две черные, одна белая и две красные с краской отделкой.

Не обращая внимания на восторженную скороговорку Чарли, инспектор взял бумаги и внимательно изучил их. Потом подписал и поставил на них печати. После этого, только после этого, он посмотрел на Чарли.

— Запишешь их на гонки инвалидных колясок? — спросил он с саркастической усмешкой.

— Нет, на конкурс «Мисс Америка», — улыбнулся в ответ Чарли. Его просто распирало от гордости.

Всю обратную дорогу до офиса он думал об этом деле, снова и снова прокручивая его в голове. Он искал слабые места, но не находил ни одного. Это был его шедевр, кульминация его почти десятилетней борьбы за выживание, бесконечной суеты и беготни в надежде урвать лишний доллар. Эта комбинация вытащит его из категории мелких торговцев подержанными автомобилями и даст хороший разгон, позволит пробиться в мир крупных дилеров, владельцев привилегированных автосалонов и модных демонстрационных залов. Прощай, Сан-Педро. Здравствуй, Бель-Эйр.

Все верно. Предполагалось, что все сработает именно так. Двести тысяч от Вайята в качестве краткосрочного кредита, на четыре недели, под семнадцать процентов в месяц (жадный ублюдок!) и при условии, что сами «ламборгини» являются залогом. Двести тысяч плюс приличные задатки от шести будущих покупателей, которых нашел Ленни Бариш, Шесть достойных членов корпорации адвокатов, выстроившихся в очередь, чтобы заплатить за машины. По льготным ценам Чарли Бэббита. Чарли не мелочится.

Ему удалось наконец после нескольких невыгодных сделок со своими итальянскими поставщиками добыть шесть настоящих «ламборгини». Великолепные спортивные машины, ни одна из которых не похожа на другую, в прекрасном состоянии, всего по сорок тысяч долларов за каждую. Три года назад Чарли заплатил бы меньше, но доллар падал, и это просто убивало его. Тем не менее он был счастлив получить их за такую цену. Он продаст их по семьдесят пять тысяч, минус десятипроцентная скидка, чтобы подсластить сделку и осчастливить покупателей. На пристани в Сан-Педро машины просто стояли в ожидании, пока будут готовы таможенные документы. Чарли спустился на причал, чтобы самому проследить за их разгрузкой с итальянского судна. Он хотел быть уверен, что ни одну из этих красавиц не поцарапают. Документы на право владения были бережно спрятаны в его «дипломат».

Все, что оставалось сделать — это быстро разгрузить машины, спровадить их туда, где никто, кроме него, не сможет их отыскать, оформить регистрационные документы, получить оставшиеся деньги с покупателей, которые действительно дешево, по окончательной цене в шестьдесят семь с половиной тысяч, приобретали роскошные машины, доставить им «ламборгини», расплатиться с заимодавцем — и вот она, чистая прибыль, прибыль шестизначная. И все это не запачкав рук и не помяв своего прекрасно сидящего костюма от Джорджио Армани. И все это не вложив ни единого собственного цента.

И все были бы счастливы. Шесть специалистов по бракоразводным делам, с Беверли-Хиллз водили бы свои дорогие лимузины, купленные со скидкой. Денежный мешок получил бы назад свои деньги плюс семнадцать процентов для бодрости. Чарли Бзббит, сидя в роскошных апартаментах в Палм-Спрингс, подсчитывал бы свою прибыль. Ему, правда, было немного жаль, что придется продать все машины. Будь у него чуть побольше предусмотрительности, и белая могла бы принадлежать ему, выручка и от остальных пяти была бы достаточно велика. Эта изумительная маленькая лапочка могла бы стать его крошкой, которую он бы любил, которой бы он владел. Но ничего. В Италии их осталось еще много. Одна из них еще будет носить его фамилию.

Операция могла быть завершена едва ли не в тот же вечер, ко Чарли, на всякий случай, отвел на нее гораздо больше времени, чем было необходимо, — целых четыре недели! — огромное время, чтобы зарегистрировать машины. Даже при том, что ЕРА, агентство по охране окружающей среды, со своими погаными законами о контроле за токсичностью выхлопов будет ставить ему палки в колеса.

Это была милая сердцу ее творца Сделка Века. Он не рискует ни центом из собственного кармана, а прибыль целиком достанется ему. Точнее, ему и Ленни. Он обещал Ленни двадцать пять штук только за то, что он приведет покупателей. Но Ленни, конечно, не был полноправным партнером, забирающим половину, ведь идея целиком принадлежала Чарли Бэббиту.

Но почему же, почему этот шедевр, не дело, а конфетка, никак не хотело складываться? Почему оно топталось на месте и шло наперекосяк?

Операция была рассчитана так, чтобы провести ее как можно быстрее. В конце концов, семнадцать процентов от двухсот тысяч за четыре недели составят добрых тридцать четыре тысячи. Слишком много баксов, чтобы их можно было просто так спустить в унитаз. Чем скорее Чарли заплатит по векселям, тем больше денег достанется ему. Но прошло уже шесть недель, а дело еще не было сделано. Счетчик накручивал проценты, и национальный долг рос как на дрожжах. Вдруг стало подозрительно похоже, что Чарли придется оценивать апартаменты не в Палм-Спрингс, а в федеральной тюрьме.