Дуглас Кеннеди - Покидая мир

А потом они начинают грабить банки.

Сцены насилия в фильме, несмотря на всю жестокость и натурализм, отличал какой-то неистовый черный юмор. Стюарт и его соавторы выплескивали на экран море крови, но делали это с таким задором и залихватской удалью, что все это дикое действо невольно захватывало, причем одновременно вам было крайне неуютно от того, что вы позволили себе так увлечься этой кровавой резней.

Особенно заинтриговал меня общий подтекст фильма: его можно было рассматривать как атаку на оголтелую безынтел-лектуальность, которая, к сожалению, всегда оставалась и остается характерным компонентом американской жизни. Словом, перед нами была типичная картина жанра «месть затюканного умника»: малый, которого постоянно вышучивали и дразнили, меняется ролями с наглыми, тупыми амбалами, считающими начитанность ужасным пороком, и берет над ними верх. Хотя оголтелая жестокость ленты меня шокировала, я поймала себя на том, что где-то в глубине души аплодирую психу, проучившему обидчиков.

— Что ж, все это интересно, конечно, — заговорила я, когда по экрану побежали финальные титры, — только теперь мне не обойтись без трех стаканов водки и горячего душа, чтобы смыть всю грязь.

— Это шедевр, — оценил фильм Тео.

— Ну, по-моему, это слишком сильно сказано.

— А по-моему, нет. Такой талантище не каждый день встретишь.

— Если это талант, то совсем неотшлифованный.

— Ага, потому-то он и интересен. Он примитивен, вот и воняет вдобавок.

— Да, эта удушливая деталь определенно важна.

— А еще должен тебе сказать, кино такого рода отлично продается. Если как следует его раскрутить, фильм станет хитом номер один во всех городах, где только есть учебные заведения. Члены подобных студенческих обществ будут от него в восторге. А уж когда он выйдет на DVD, я сяду за руль «порше».

— Что-то я не очень представляю тебя за рулем «порше», Тео.

— Это было образное выражение. Но обещаю тебе, эта лента станет блокбастером, будет делать сумасшедшие сборы. А чтобы начать раскрутку, мне нужно всего пятьдесят тысяч.

— И где же ты предлагаешь их взять?

— Вообще-то, я надеялся, что ты захочешь вложиться, сделать инвестиции в проект…

Я предполагала нечто подобное и все же безумно занервничала, услышав эти слова.

— У меня нет лишних пятидесяти тысяч, чтобы выбрасывать их на ветер.

— Да есть они у тебя, есть.

— Как ты можешь утверждать подобное?

— Просто я видел твою выписку из банка.

— Ты что, рылся в моих бумагах?

— Эй, оставь этот прокурорский тон. Разумеется, я не копался в твоих бумажках. Но месяц назад ты подводила баланс по своим счетам и оставила все банковские выписки у меня на столе…

— А ты не преминул их изучить.

— Если ты выставляешь свои бумажки на всеобщее обозрение, неудивительно, что кто-то их увидит.

— Только если этот кто-то проявит любопытство, как в твоем случае, Тео. Ты, например, постоянно бросаешь на столе свой дневник, но я ни разу, ни единого разу его не открыла.

— Да ты о чем, вообще? Это же тетрадка, она закрыта. А то бумаги, раскиданные по всему столу…

— Ну, давай начнем придираться к словам и выяснять, с чего же начинается нарушение конфиденциальности.

— Короче говоря, я знаю, что у тебя на банковском счету осталось шестьдесят восемь с чем-то тысяч.

— Это деньги, которые я копила годами, месяц за месяцем.

— Но ведь они просто валяются на счету. А если ты станешь нашим с Адриенной партнером…

Вот так он в первый раз упомянул ее имя.

— Кто такая Адриенна?

— Адриенна Клегг. Это совершенно гениальный кинопрокатчик, и я планирую с ней работать.

— Понятно, — процедила я ледяным тоном. — И когда же, интересно, ты повстречал этого «совершенно гениального кинопрокатчика»?

— Не переживай — я ее не трахаю.

— Да? Ты меня просто осчастливил.

— Я познакомился с ней через Стюарта. А он ее встретил в прошлом году на большом фестивале фильмов ужасов в Братиславе.

— Имеется в виду та Братислава, что в штате Нью-Йорк?

— Ха-ха, как смешно. Стюарт ездил в Словакию, давал материалы о фестивале в один журнальчик для фанатов, в котором подрабатывает. И попасть в Братиславу он сумел по одной-единственной причине — фестиваль согласился оплатить дорогу журналисту из этого журнала, потому что дистрибьюторы сбывают через подобные издания уйму дисков. Стюарт считается одним из наиболее знающих журналистов, специалистов по фильмам ужасов, так что…

— В общем, как Полин Койл 84 84 Полин Койл (1919–2001) — в 1970—1980-х гг. виднейший американский кинокритик. , только в своем жанре страшилок, правильно?

— Очень остроумно.

— Я не люблю, когда меня водят за нос, Тео.

— Понимаешь, Адриенна очень знающая женщина…

— С которой ты встретился за ужином в вонючем логове Стюарта?

— Э… а ты, похоже, ревнуешь…

— Просто удивляюсь, что ты до сего дня о ней ни словом не обмолвился.

— Можно подумать, я ежедневно требую от тебя детального отчета обо всех, с кем ты встречаешься по работе.

— Так ведь и я не объявляла ни с того ни с сего, что собралась заняться бизнесом и уже подыскала партнера…

— Адриенна заходила в архив на той неделе, как раз после того, как я впервые посмотрел окончательный монтаж ленты Стюарта и сказал ему, что хочу заняться ее прокатом. Он был согласен, но только при условии, что я буду работать вместе с Адриенной: он считает, что мы отлично дополняем друг друга. И он, мне кажется, прав. У нее есть деловая жилка и пробивная сила, а у меня — энтузиазм и любовь к кино. Она считает, мы заколотим минимум пятнадцать миллионов баксов, а это, при условии, что прокатное агентство берет тридцать пять процентов, будет…

— Пятьсот с чем-то…

— Пятьсот двадцать пять. Потрясающе, как быстро ты считаешь в уме.

— Ты правда думаешь, что можно будет получить такую прибыль?

— Я не думаю… я знаю, что фильм принесет даже больше. А если ты вложишь пятьдесят штук, я обещаю, что первые же пятьдесят тысяч, которые мы сделаем, будут возвращены тебе, а потом ты получишь еще двадцать процентов от наших комиссионных. Так что ты не просто отобьешь первый взнос, но и удвоишь свои деньги меньше чем за год.

— Если дело настолько верное, может, лучше взять под него ссуду в банке или в кредитной компании?

— Банки и крупные инвесторы не снисходят до малобюджетных ужастиков. Это не та область, на которую они обращают свое царственное внимание.

— Ладно, а что, если найти богатенького киномана, который захочет поучаствовать в этом?

— Понятно, почему ты виляешь — это означало бы вложить деньги в меня.

— А вот это уж полная ерунда. — Я постаралась, чтобы мой голос звучал не слишком зло или обиженно. Мне это не удалось.