Дуглас Кеннеди - Покидая мир

— Хочешь, чтобы я в это поверила?

— Да мне, честно говоря, все равно, поверишь ты или нет. Просто это правда, так и было.

— Пусть даже, как ты утверждаешь, вы с этой женщиной не спали, но ты не можешь отрицать, что вы откровенно пустились в разгул и занимаетесь диким разбазариванием денег.

— Боже, снова те же песни!

— Да, снова те же песни. Потому что стартовый капитал, который вы транжирите на кабриолеты и люксы в роскошных отелях, а также на все эти бесконечные увеселительные поездки, вообще-то принадлежит мне. А мне вы пока ни гроша не вернули.

— Это потому, что деньги по подписанным контрактам еще не начали поступать.

— И сколько регионов вы уже обработали?

— Вопрос не ко мне. Поговори с Адриенной, это по ее подразделению.

— Ее подразделению? У вас что, уже международная корпорация с подразделениями в тридцати странах? Должен же ты знать, сколько именно контрактов вы подписали и на какую приблизительно сумму.

— Не могу я тебе ответить, правда, не знаю. Штук шесть, я думаю.

— Ты думаешь. А в Штатах — серьезный большой контракт…

— Вот, об этом я как раз и собирался сказать. «Нью Лайн Синема» 87 87 Одна из крупнейших американских кинокомпаний. предлагает нам, кажется, миллион.

От такой новости я на миг онемела.

— Когда это произошло?

— Пару дней назад.

— Что же ты мне не сказал?

— Не был до конца уверен. И не хотел тебя обнадеживать, а потом разочаровывать.

— Я сотрудник фирмы. Нужно было мне рассказать.

— Ладно, тут я сплоховал. И прошу прощения. Но разве новость тебя не радует?

— Конечно же радует. Это же значит триста тысяч долларов для нас. Чудесная новость.

— Так что можешь не волноваться насчет того, как мы тратим деньги, стараясь раскрутить и повыгоднее продать фильм. Если бы мы приехали на Американский кинорынок и остановились в каком-нибудь мотеле, а я бы сидел за рулем взятого напрокат «бьюика», никто бы с нами и разговаривать не стал. Как говорит Адриенна, чтобы заработать денег, нужно сначала потратить деньги. Так уж это делается.

— И все же хотела бы просмотреть отчет о ваших поездках со всеми чеками и подписанные контракты.

— Этот вопрос мы решим, — уклончиво ответил Тео.

Тео продолжал уклоняться и дальше. Каждые две недели я терпеливо напоминала ему, что он так до сих пор и не показал мне счета и контракты. Тео обещал, что все сделает через пару дней. Когда это повторилось в третий раз, я не выдержала, вспылила и поставила условие: либо он немедленно предъявляет мне все документы, либо будет разговаривать с моим юристом. И я наконец узнаю, почему, черт возьми, мне до сих пор не вернули мои пятьдесят штук.

На другой день мне позвонила Адриенна:

— Золотко, золотко, прости, киса, прости, не дуйся. Я виновата-виновата, глуплю-туплю…

Глуплю-туплю.

— …просто я совсем затрахалась со всей этой подготовкой к Каннам, вот и не успеваю собрать бумаги, познакомиться с которыми ты не просто можешь, а заслуживаешь. Но я с радостью пришлю их тебе с курьером сегодня вечером.

— Зачем тратить деньги на курьера, если Тео сам может донести папку до дома?

— Разве Тео тебе не сказал? Он сейчас не в Нью-Йорке, уехал со Стюартом на встречу с представителями «Фокуса», «Нью Лайн», и еще пары фирмочек поменьше — разговор пойдет о следующем проекте.

— Нет, он мне ничего не сказал.

— Упс! Снова я глуплю-туплю! Он же просил ничего тебе не говорить. Все это так неожиданно свалилось на голову, потому что, благодаря нам, Стюарт сейчас в цене, в цене, в цене! И каждый так и норовит заполучить его новый сценарий. Конечно, первыми с ним договорились мы, пообещали выплатить ему аванс, чтоб писал.

— Что?

— Ой, перестань, не делай круглые глаза. Не может быть, чтобы Тео не сказал тебе, что часть стартового капитала мы вложили в новый сценарий.

— Какой еще сценарий?

— «Темный лес». Этот уже не настолько кровавый и забавный, как первая лента. Более хичкоковский. Двое подростков-близнецов, одержимых мыслью об убийствах, живут в сельской глуши в Мэне. Обитают они в трейлере со своей беспутной мамашей и решают поубивать всех ее неотесанных дружков. А потом их внимание привлекают все жители поселка, которые изменяют женам. В общем, нечто среднее между Джоном Стейнбеком и «Жаждой смерти».

— Так вы заплатили Стюарту, чтобы он написал этот сценарий?

— Правильно поняла.

— А сколько именно вы ему заплатили?

— Сто тысяч долларов, — ответила она.

— Ты шутишь?

— Это недорого, если учесть, в какой он сейчас цене.

— Это недорого, если иметь деньги.

— У нас есть деньги.

— Да, я понимаю, у вас есть куча денег, но ведь они же все на бумаге, в контрактах. Но что-то с трудом верится, чтобы Стюарт согласился писать, не видя наличных, а?

— Конечно нет. Вокруг него сейчас кругами ходит столько желающих, настоящие стервятники.

— И вы захотели заполучить его первыми?

— Точно, золотко.

— Я тебе не золотко, — отрезала я и швырнула трубку.

Тео появился дома через три дня, и его первыми словами, обращенными ко мне, были:

— Ты, стало быть, отчитывала Адриенну за договор со Стюартом о сценарии.

— Вижу, твоя подружка держит тебя в курсе всех наших разговоров.

— Она не моя подружка, но я понимаю, почему ты ее терпеть не можешь.

— Я никогда такого не говорила.

— Да это и не требуется. У тебя все на лице написано.

— Ну да, потому что эта женщина — ходячая проблема. Она отравляет все вокруг себя, а это опасно.

— Ты вообще ничего не понимаешь. Ее так уважают в кинобизнесе…

— Если она так уважаема, какого черта решила заниматься бизнесом с тобой?

Я тут же пожалела об этой реплике, едва успела она сорваться с моих губ. Но таковы уж правила выяснения отношений на повышенных тонах. В запальчивости мы выкрикиваем слова, которые потом невозможно взять назад.

— Какая же ты сука, — тихо выговорил Тео.

— Прости… я не то хотела сказать…

— Нет, ты сказала именно то, что хотела, каждое слово… Ты всегда смотрела на меня как на неудачника и жалела, что стала со мной спать. Что ж, пусть. Но знай, пришлось бы мне выбирать между тобой и Адриенной, я выбрал бы Адриенну и даже глазом не моргнул.

Последние слова он выкрикнул и ткнул пальцем прямо мне в лицо. Потом схватил куртку и свою фотокамеру и ушел.

Я не видела его еще три недели. И не слышала о нем ни слова. Я пробовала звонить ему на мобильный. Я посылала бесчисленные сообщения по электронной почте. Через сорок восемь часов я позвонила в Гарвардский киноархив и узнала, что Тео взял шестимесячный отпуск… и что его местонахождение в настоящий момент неизвестно. Тогда я съездила к нему на квартиру. Оказалось, что она сдана гарвардскому аспиранту из Мумбаи. У того тоже не было адреса Тео — только номер почтового ящика для писем до востребования. После этого я испробовала другой подход — извинялась перед Тео в многочисленных электронных письмах за то, что не сумела сдержать эмоции, писала, что искренне сожалею о том, какое направление принял наш разговор… предлагала — в самый последний раз — встретиться и искренне поговорить с глазу на глаз.