Дуглас Кеннеди - Покидая мир

— Не понимаю, в чем именно ты меня-то винишь.

— В том, что ты возмутительна, вот в чем.

Связь прервалась. Наш разговор был завершен.

Подтверждение от Адриенны так и не пришло. Я ничего не слышала и о Тео на протяжении многих недель после ее звонка, но однажды случайно столкнулась на улице с его коллегой из киноархива. Он явно занервничал, увидев меня, и, когда я как следует надавила, сбивчиво сообщил, что недавно получил по электронной почте сообщение от Тео. Тот писал, что уже пару недель «прохлаждается» в Италии, а точнее, на пляже в Амальфи.

— Он, случайно, не намекнул, где именно в Амальфи и в каком отеле остановился?

— Хм… нет, этим он со мной, типа, не поделился.

Лжсец. Но я понимала, что парень ни в чем не виноват и не стоит обрушивать свой гнев на него, так что после пары вежливых слов торопливо с ним распрощалась. Вернувшись домой, я зашла в Интернет и ввела в строку поиска «Пятизвездочные отели Амальфи», сочтя, что Адриенна с ее тягой к роскоши едва ли согласится на что-то скромнее дворца. Таких отелей — самых шикарных — обнаружилось девять. Я стала обзванивать все подряд и напала на след в четвертом, где меня прямиком переключили на «апартаменты синьора Моргана». Угадайте, кто мне ответил…

— Buon giorno, buon giorno, — раздался голос Адриенны, который так и хотелось приглушить на пару-тройку децибел.

— Пойманы с поличным, — сказала я в ответ, довольно спокойным голосом.

— О, приветик, Джейн. — Она попыталась скрыть удивление. — Я просто забежала в комнату к Тео обсудить кое-какие…

— Конечно, понимаю. И это не комната, а апартаменты.

— И это все за счет доходов от фильма.

— Что ж, это обнадеживает. Что обнадеживает меня меньше — (не считая того факта, что вы стали сладкой парочкой, теперь уже точно, не стоит и возражать, — так это то, что я до сих пор так и не получила от тебя письменных гарантий относительно выплаты денег. Мало того, я так и не получила ни гроша в уплату своего инвестиционного взноса, равного, напомню, пятидесяти тысячам долларов.

— Как, разве не получила? Но я еще десять дней назад распорядилась перевести тебе денежки.

— Кто бы сомневался!

— Поверь, я тебя не обманываю.

— Ну разумеется.

— Я прямо сейчас свяжусь с банком и прослежу, чтобы до конца недели на твоем счету появились пятьдесят штук баксов.

— Будь добра, подтверди это в письменном виде.

— Конечно, конечно. Я прямо сию секунду пришлю тебе письмо по электронной почте.

— Это письмо было мне обещано почти месяц назад.

— Ты даже не представляешь, как мы тут заняты! В смысле, продажи зашкаливают. Я же тебе четко сказала, когда звонила, что ты не только отобьешь свое, но и получишь — могу уверенно предсказать — полторы сотни тысяч сверх того…

— Когда? После дождичка в четверг?

Пауза — в наступившей тишине я буквально слышала, как она закипает от злости.

— Если ты внимательно перечитаешь наш с тобой договор, то увидишь там черным по белому сказано, что мы можем выплатить тебе проценты еще через девять месяцев. И то, что я делаю шаг навстречу, уже сейчас возвращая тебе твои пятьдесят тысяч…

— Только не надо мне рассказывать, какая ты добрая и великодушная. Если на этой неделе денег на моем счету не будет, я обращусь в суд.

— Видимо, я должна сильно испугаться? Я тебя умоляю…

Не окончив фразу, она захихикала. А мне снова захотелось запустить телефоном в стенку.

— Не думаю, что суд в твоих интересах, Адриенна… особенно если я постараюсь, чтобы все это стало достоянием желтой прессы. Уверена, твоим инвесторам будет неприятно читать, как…

— Это киноиндустрия, золотко. В этом бизнесе все ненадежно, здесь все авантюристы. А если ты думаешь, что заносчивая курица-училка из третьеразрядного колледжа может безнаказанно мне угрожать…

И я швырнула-таки телефон, так что он пролетел через всю комнату. И снова увидела испуг на личике Эмили, когда трубка отскочила от стены и упала.

— Мама опять сердится, — сказала девочка.

Я подскочила к ней, заключила в объятия, и моя ярость мгновенно уступила место чувству вины.

— Не из-за тебя, любовь моя. — Я расцеловала ее. — На тебя я никогда не буду сердиться.

Через час на мой электронный адрес действительно пришло сообщение из «Фантастик Филмворкс». Но это оказалось не гарантийное письмо, обещанное Адриенной. Вместо него я получила три скупые строки от Тео:

Упакуй, пожалуйста, все мои вещи, какие есть в твоей квартире.

Трейси зайдет завтра и все заберет.

Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего.

Подписи не было.

Я тут же отправила ответ:

А я больше не желаю иметь ничего общего с тобой.

Подписи я тоже не поставила.

Этими любовными посланиями мы обменялись утром в субботу. Днем мне предстояло предстать перед студентами и каким-то образом умудриться сохранить спокойствие, и это в минуты, когда мне казалось, что весь мой мир рушится. Но я не позволила себе раскисать и предаваться отчаянию, а направила свою ярость на другое. Два часа я носилась по всему дому, кое-как распихивая по чемоданам одежду Тео, освободила его книжные полки, его письменный стол, собрала его коллекцию дисков и упаковала компьютер.

Эмили озабоченно наблюдала за мной.

— Папа уезжает?

— Да, папа уезжает.

— Навсегда? — У нее вытянулось лицо.

Я снова подхватила ее на руки.

Бедная дочурка, она уже ранена своими родителями, неспособными поставить интересы ребенка выше своих. Неужели мы так и не научимся поступать так, как надо?

— Ты тут ни при чем. Просто папочка сейчас очень занят, ему надо пожить в другом месте. Но ты будешь с ним часто встречаться.

— Правда? — тихо спросила она, как будто видела меня насквозь.

— Да, правда, я тебе обещаю. И обещаю, что больше не буду огорчаться.

После окончательного разрыва с Тео я действительно перестала постоянно нервничать и расстраиваться. Видимо, растратила всю злость к этому времени. А может быть, до такой степени уверилась, что все между нами кончено, что, когда этот момент наконец настал, он не вызвал у меня ни шока, ни потрясения. Я просто приняла неизбежное. Невозможно больше делать вид, что отношения можно склеить, если очевидно, что все происходившее между нами было фатальной ошибкой.

Впрочем, бросив взгляд на свою дочь, я понимала, что это не совсем верно, так как благодаря «ошибке» я получила самый потрясающий подарок, какой только можно себе представить. Возможно, я и выдерживала до сих пор все свалившееся на меня merde 89 89 Merde (фр.) — дерьмо. по той единственной причине, что Эмили была такой нереально замечательной.

Шли недели, потом месяцы. От Тео не было ни слова. С одной стороны, подобное бездушие казалось мне поразительным. Неужели ему совершенно плевать на дочь, не тянет даже повидаться с ней, хотя бы черкнуть пару слов по электронной почте, чтобы узнать, как у нее дела? Но с другой стороны, меня радовало такое самоустранение его, желание бесследно исчезнуть из нашей жизни. Тем проще было списать его со счетов.