Араминта Холл - Всё и ничто / А. Холл ; [пер. с англ. Т. П. Матц]

— Господи, — вздохнул Кристиан, — как в ад попали.

Из дверей вышел чересчур худой мужчина, к ноге которого прицепился маленький мальчик, а другой мальчишка, постарше, лупил его палкой.

— Кончай, Джаспер, — прикрикнул мужчина. — Эти люди уже приехали. Маме не понравится, если они увидят, как ты себя ведешь. — Рут заметила огонек в его глазах. Он повысил голос, чтобы быть уверенным, что они слышат.

Она вылезла из машины, понимая, что придется взять ситуацию в свои руки, хотя каждый нерв в ее теле подсказывал, что лучше скрыться и спрятаться. Она не смела даже взглянуть на Кристиана, понимая, что гнев его будет страшен.

— Мистер Лэнсфорд?

— Чарли. — Он не улыбнулся.

— Я Рут, из «Viva». Спасибо, что согласились пустить нас всех сюда. Особенно в выходные. — Голос ее звучал неестественно жизнерадостно, как будто она старалась все наладить с помощью своей доброй воли.

— Марго настаивала, — ответил он, отдирая своего старшего сына от младшего. — Черт ее знает, куда она подевалась. Может, хлеб печет, чтобы произвести на вас впечатление. Вообще-то мы покупаем нарезанный белый хлеб, какой подешевле.

Рут хотела было рассмеяться, хотя от ситуации юмором даже не пахло. Кристиан был прав. Ей следовало приехать одной.

— Я все слышала, — нараспев произнес женский голос из недр дома, и появилась Марго.

С ее появлением все сразу же пришло в норму, потому что она оказалась точно такой, какой и должна была быть. Высокая, невероятно худая, волосы длинные и всклокоченные, скорее всего, постоянно собранные на макушке. Одета она была в странный набор шелковых национальных одежек, которые ничего не прибавляли ее телу, состоящему практически из одних впадин. На ее бедре устроился ребенок неопределенного возраста, а еще один, постарше, держался за ее руку.

— Мы никогда не едим белый хлеб, правда, Санни? — Санни на секунду перестал колотить брата и посмотрел на мать с откровенным презрением.

— Ну, разумеется, не едим, — закричал Чарли, крепко обнимая жену. — Это же никуда не годится, так ведь?

Рут сообразила, что они попали в самый разгар ссоры и будут использованы в качестве своего рода третейского судьи, если она немедленно не вмешается. Она также поняла, что Лэнсфорды получают от этого удовольствие.

— Спасибо, что согласились на интервью, — сказала она Марго. — И за то, что разрешили свалиться вам на голову в выходные. — Черт, она несет такую чушь, как будто присутствует на какой-то вечеринке свихнувшихся людей. — Это Кристиан…

Она повернулась и увидела, что муж с хмурым видом все еще сидит в машине, а дети дерутся на заднем сиденье. Заметив, что все на него смотрят, он вылез из машины, и Рут даже испугалась, что Марго и Чарли заметят, как он ее в этот момент ненавидит, если, конечно, она правильно поняла выражение его лица.

Марго сразу взяла бразды правления в свои руки, как она наверняка всегда делала:

— Полагаю, вы, мальчики, можете погулять с детьми по ферме. Почему бы им не поиграть на сене? А у нас с Рут появится возможность немного поболтать.

Никто не хотел делать то, что предлагала Марго, но никто не осмелился возражать вслух. Рут решила даже не смотреть на Кристиана, войти в дом, а со всем дерьмом разобраться на обратном пути.

Дом был великолепным не только снаружи, но и внутри, что почему-то еще больше расстроило Рут. Марго сумела создать видимость некоего беспорядка, который выглядел комфортабельным и привлекательным, где все прекрасно сочеталось, и хотя Рут знала, сколько на это нужно труда, она все равно была очарована. Они вошли в белую кухню, уставленную буфетами и увешанную полками, переполненными иногда битой, но все равно прелестной керамической посудой. Марго жестом предложила ей сесть за обязательный длинный деревянный стол с букетом цветов в центре, которые, как догадывалась Рут, были собраны здесь, на ферме.

— Что хотите выпить? — спросила Марго.

— Я бы не отказалась от кофе, — ответила Рут.

Марго нахмурилась:

— Простите, в этом доме мы кофе не держим. Зато имеется травяной чай самых разных сортов.

Рут ненавидела травяной чай.

— Ладно, не беспокойтесь. Я выпью то же, что и вы.

Когда чайник засвистел, Рут вспомнила, зачем она сюда приехала, и попыталась придумать вопросы, чтобы задать этому идеалу безупречности, но никак не могла сообразить, что бы ей хотелось знать.

— Итак, — начала она, надеясь, что что-нибудь обязательно всплывет. Марго протянула ей кружку с пурпурной жидкостью. — Какой дивный дом!

Марго явно привыкла к похвалам в адрес дома.

— Здесь были практически развалины, когда мы его нашли. Но мы разглядели его потенциал, и потом, мы не боимся трудностей.

— Вы давно здесь живете?

— Четыре года.

— Значит, все переделки вы осуществляли уже с детьми?

— С некоторыми. Двое родились в процессе. — Марго засмеялась, она привыкла, чтобы ей говорили, какая она замечательная, но Рут не могла выдавить из себя этот комплимент.

— Вики, редактор, с которой вы разговаривали, сказала мне, что вы и Чарли раньше работали в городе.

— Это так. Мы занимались инвестициями — расплата за наши грехи.

— Такая резкая смена обстановки — город и эта ферма.

— Да. Очень резкая.

— Что вас на это толкнуло? — Разговор с Марго немного напоминал Рут чтение журнала «ОК». Она чувствовала себя грязной и недостойной, но при этом, к собственному удивлению, завидовала.

— Полагаю, это был один из моментов типа «эврика». Мы с Чарли поехали отдыхать в Грецию, и я вдруг поняла, что, пока нас нет, няня укладывает Джаспера и Санни каждый вечер в постель. И я сказала Чарли: разве мы не заработали достаточно денег? Разве ты не считаешь, что мы могли бы, черт возьми, остановиться? Я ждала, что последует жуткая ссора, а он посмотрел на меня и сказал: ладно, думаю, мы можем себе это позволить. Мы с ним уволились на следующий день после возвращения из отпуска, выставили дом на продажу и нашли этот, все в течение месяца.

Неужели у людей бывают моменты «эврика» и из языковой сферы они переносят это понятие в реальную жизнь? Рут сильно сомневалась, но все же рассмеялась и сказала с напускной жизнерадостностью:

— Вот это хороший муж.

— У нас с Чарли крепкая связь, — подтвердила Марго. — Мы интуитивно чувствуем, когда другому что-нибудь нужно.

Рут хотелось выплеснуть Марго в физиономию ее мерзкий чай. Ее рука задрожала на ручке кружки, и она прикинула, не будет ли это явным свидетельством того, что она рехнулась, после чего ее упекут в психушку. Вместо этого она спросила:

— Вы имели представление, чем будете заниматься?

— Тогда — ни малейшего.

— Выходит, у вас было достаточно денег, чтобы ничего не делать?

— Не совсем. Но на год бы, пожалуй, хватило.