Кит Рид - Я стройнее тебя!

— Мне нехорошо, — тяжело дыша, говорит она. — Кажется, что-то с сердцем.

— Только не это. — Энни толчком распахивает дверь.

— Это выход?

— Нет. — Еще несколько отрезков коридора. Она втаскивает Келли внутрь и захлопывает за собой дверь, как будто это люк шлюзового отсека космического корабля и нужно преградить путь инопланетным монстрам.

Келли оседает на пол.

— Оставь меня здесь и спасайся.

— Я не могу так поступить.

— Нет.

— Келли, мы же почти добрались!

Келли стонет:

— Не важно. Иди дальше, ты сможешь выбраться.

— Замолчи.

— …где бы ни оказался выход.

— Даже и не думай. Я тебя подожду.

Энни приходится несколько минут посидеть рядом с подругой, прижавшись спиной к двери и напряженно ожидая, пока Келли сможет подняться на ноги и доковылять до конца очередного коридора. Энни, как пастушья лошадь, слегка подталкивает ее, заставляя повернуть за угол, за которым начинается еще один коридор. Этот чертов подвал — не что иное, как череда невыполненных обещаний. В дальнем конце коридора, в который они только что вошли… ну да, а как же.

Закрытая дверь совершенно не позволяет угадать, что скрывается за ней, закрытая дверь ожидает, как недружелюбный родственник. Энни старается, чтобы в голосе ее звучала надежда, но в жизнерадостной ноте слышится фальшь.

— Эй, может, вот это оно и есть!

— Размечталась.

— Правда. Это последняя дверь.

— Да, верно. — Келли делает короткий рывок, оказывается около закрытой двери и хватается за ручку, чтобы не упасть. Она так тяжело выдохнула, что сердце чуть не выскочило у нее из груди. — Ну вот. Это конец.

— Возьми себя в руки. — Энни отталкивает Келли в сторону и нажимает на ручку. Дверь открывается, и, как подсветка внутри холодильника, на высоком потолке зажигается сорокаваттная лампочка и тускло освещает все вокруг. — Мы пришли.

Они заходят в подвальное помещение. На дальней стене, высоко-высоко, они видят единственное окошко, — обычно такие окна архитекторы проектируют, чтобы в подвалы больших или маленьких зданий проникало хотя бы немного света.

— Или не пришли, — отвечает Келли.

— Не волнуйся. Еще пару минут, и мы выйдем на волю.

Выйдут ли? Трудно сказать. Энни сейчас никак не узнать, находится ли это окно на уровне земли или же намного глубже, в самом низу световой шахты. Смогут ли они с Келли, после того как она заберется наверх и откроет окно, вылезти наружу и сразу оказаться на свободе, или же они попадут в колодец, из которого можно будет выйти по лестнице? А может, кругом будут только голые стены шахты, и придется карабкаться наверх, чтобы выбраться?

Раздается голос Келли, тревожный и громкий.

— Ты что-нибудь видишь?

— Нет. Здесь темно.

— Все-таки что ты там видишь?

Энни щурится. Так темно, что она еле различает очертания окна, не говоря уже о том, что там ждет снаружи.

— Келли, сейчас же ночь.

— Так что там снаружи, тротуар, парковка, дорожка, посыпанная гравием, или что-нибудь еще?

— Надеюсь, что тротуар, Келл. — Энни осторожно подходит ближе и смотрит вверх. Окно забито древесно-стружечной плитой, совсем как в палатах для анорексиков, вот только никто не потрудился изобразить на заколоченном окне жизнерадостный пейзаж. Плита покрашена из баллончика в черный цвет; держится она на четырех огромных винтах. — Тьфу. Оно заколочено.

Келли, вместо того чтобы начать ныть, говорит совершенно неожиданную вещь:

— He переживай. У меня на этот случай кое-что есть.

Энни берет пилочку для ногтей, которую захватила с собой подруга (что за умница эта Келли!), достает из кармана собственного халата иглу от капельницы и приступает к работе. Она подталкивает к окну пустую коробку от одежды, встает на нее и начинает откручивать винты. Пока Энни трудится, Келли сидит, прислонившись спиной к стене, и пытается прийти в себя. Это в некотором роде придает уверенности. Келли, при своих габаритах, может быть полезной, ничего при этом не делая. Пусть она и измотана, из нее все равно получается живой блок, не дающий открыть дверь. Ей достаточно всего-навсего прислониться.

— Быстрее, — говорит вдруг Келли. — Мне кажется, я что-то слышу.

Энни уже сломала несколько ногтей, но ни один винт так и не шелохнулся.

— Стараюсь, как могу, Келл.

Теперь, когда от свободы их отделяет каких-то несколько футов, но от Келли уже ничего не зависит, она начинает нервничать.

— Я слышу, как что-то едет в нашу сторону, а ты?

— Нет, вроде не слышу.

— А вдруг это тележка!

— Келли, не надо об этом!

— Что, если…

— Вот не надо об этом, и все.

Энни выполняет свою работу и при этом обдумывает ситуацию. Ее девяносто фунтов веса картонная коробка выдерживает запросто, пусть самой себе она и кажется безобразно жирной. Но что же будет, когда она откроет это окно и Келли полезет наверх? Если Келли встанет на коробку, через три секунды картон сомнется в гармошку. Выполнив здесь свою задачу, Энни должна будет отыскать в подвале ящик или приставную лестницу, которые выдержат ее подругу, и допустим, она что-нибудь найдет, и ей хватит сил притащить это сюда, но сможет ли Келли залезть на этот ящик и забраться на подоконник? Вот черт, допустим, Келли доберется до подоконника, но пролезет ли она в окно, не застрянет ли? А если и пролезет, то что делать, если они окажутся в колодце, как раз в таком, которого так опасается Энни, и придется карабкаться наверх? Что будет, если… Ей очень нелегко, но она произносит как можно энергичнее и жизнерадостнее:

— О, супер. С первым я уже справилась.

Большой винт со звоном падает на пол.

— Да тише ты, — шипит Келли. — Они нас услышат!

— Не говори глупостей.

— Они идут за нами, я просто чувствую.

— Заткнись, — сердито говорит Энни. — Они ведь даже не знают, что мы сбежали.

— А что, если кто-нибудь зашел проверить наши палаты, а нас там нет?

— Здесь они нас никогда не найдут.

— Кажется, я слышу голоса.

— Остынь, никто даже не заметил, что мы ушли.

— Они проверяли, все ли в постели! Сейчас наверняка уже за полночь!

Второй винт уже вылез, и она продолжает говорить, сжимая его зубами.

— Потише, Келли, а то нас услышат.

— Кто услышит, Энни? Энни, они идут? Думаешь, они смогут нас найти? Ты тоже слышала это?

— Что — «это»?

— Что едет тележка?

Винт номер три. Она кидает в карман второй и третий винты.

— Нет-нет, но все равно не шуми. Так, на всякий случай.

— Ты, значит, слышала, что едет тележка, но мне не говоришь?

— Келли, не могла бы ты минутку помолчать и дать мне все доделать до конца?

— Не представляю, как я заберусь на это окно.

— Я тебя подтолкну.

Келли фыркает:

— Ну-ну. Что будем делать?

— Придумай что-нибудь, — отвечает Энни, ковыряясь с последним винтом. Когда она его вытащит, щит, которым забито окно, отвалится, и они окажутся на свободе. Ну, то есть она окажется. — Давай, ты же у нас такая умная.