Александр Беатов - Время дня: ночь

Саша двинулся по коридору, начал спускаться по лестнице.

— Эй! — услышал он вдруг чей-то оклик, обернулся и увидел улыбающуюся физиономию Вовы-хиппи.

— Мир тесен! — сказал Вова. — Снова встретились!

Они пошли вместе вниз, оказались на улице.

— Как у тебя дела? — спросил Вова. — В КГБ вызывали?

— Вызывают… — ответил Саша. — А тебя?

— Да. Я уже был там три раза.

— По делу Санитара?

— Да…

— Он всё ещё в "предвариловке"?

— Да… Они никак не соберут достаточного количества улик. Хотят пришить "антисоветскую агитацию и пропаганду".

— Ты знаешь, что они раскололи дворника? — Саша остановился.

— Нет… — Володя внимательно посмотрел Саше в лицо. — Я только вчера с ним виделся… Он мне ничего не сказал такого…

— А что он должен был сказать?

— Так… Ничего… Мы с ним встречаемся иногда… По литературным делам… А с Санитаром я тоже давно порвал. Сразу почти что после тебя… Ты наверное, знаешь…

Сашка почему-то вспомнил стукача Бориса. Почему-то он перестал звонить в последнее время. Наверное, кто-то его очень хорошо подменяет…

— Да. Дворник мне говорил… — ответил Саша. — Как Оля? У вас всё хорошо?

— Да… Спасибо… Ждём третьего ребёнка…

— А ты, что, всё ещё сюда наведываешься?

— Сам знаешь… Больничные надо брать иногда… Иначе можно инвалидность потерять… А ты?

— А я "закосил" от Прокуратуры.

Они двинулись дальше, к Севастопольскому проспекту.

— Ты печати не забыл в регистратуре поставить? — Вдруг Саша подбросил хиппи ход к отступлению и подумал: "Неужели и он — тоже?"

— Нет… Мне закроют потом… Сразу… А ты сейчас — куда?

— Я-то? — Саша поднял воротник, пряча шею от сильных порывов ветра. — Я — в Прокуратуру. Прямым ходом. Иду давать показания…

— Тоже, значит, не избежал…

— Да… Нет смысла больше избегать. Достали-таки. Больничный не закрывают… Тебе, может быть, тоже поэтому не закрывают? А ведь, кто-то "стукнул", что я "кошу"? Как ты думаешь, кто бы это мог быть?

— Не знаю… Меня, вроде бы как, оставили в покое… Пока…

— А ты — куда сейчас, домой? — Саша посмотрел в ту сторону, где был дом хиппи.

— Да… Мы ведь теперь живём у меня… Ты знаешь, отец-то мой помер…

— Правда? Я не знал… Тесно, наверное, с тремя детьми?

— Да… Но ничего… Мы стоим на очереди в Исполкоме как многодетные… На расширение…

Порыв ветра оглушил Сашку. Они остановились.

— Давно не виделись, — сказал Володя.

— Что? — переспросил Саша.

— Давно, говорю, не виделись… — повторил хиппи.

— Слушай! — вдруг вспомнил Саша. — Это про тебя рассказывал Санитар или про кого другого?..

— Что ты имеешь в виду?

— "Рашшина"…

— А! — Вова заулыбался. — Да… Это со мной было! Он потом многим это, как анекдот подавал. Он умел это делать… То есть анекдоты — из жизни… выуживать… А ты как догадался?

— А я иногда о многом догадываюсь, и даже заранее… — Он не знал, как закончить, замолчал.

Они вышли на Севастопольский проспект, направились к автобусным остановкам. Теперь ветер дул им в спину с постоянной силой и непрерывно.

— Я слышал, ты работаешь в театре? — поинтересовался Вова.

— Да… По ремонту радиотехники…

— А билеты на спектакль можешь достать?

— Могу… Только теперь не до билетов… Видно, придётся увольняться…

— Пьёшь? — вдруг спросил Вова.

— Иногда…

— Портвейн?

— Портвейн. А ты? Что?

— И я — портвейн… иногда… Пошли — выпьем?

Сашка покосился на хиппи.

— Пошли…

— Нет! Я пошутил!

— Я так и думал!

Они остановились на ближней автобусной остановке, спрятавшись от ветра за одной из её стен. Оба замолчали, будто бы устав друг от друга, исчерпав всё, о чём можно было ещё поговорить.

Подъехал Сашин автобус.

— С Богом! — сказал он, запрыгивая в открывшиеся двери.

Вова хотел было что-то ответить, но не решился. Лишь поднял вверх ладонь. Хотел, будто, свернуть пальцы, вытянуть, как когда-то, указательный — вверх, но остановился, опустил руку вниз и долго смотрел вслед уезжавшему автобусу.

Если бы психиатр закрыла и отдала ему больничный лист, то Саша мог бы всё равно не появляться в Прокуратуре, потому что с завтрашнего дня у него начался бы отпуск. Впрочем, итак он мог бы исчезнуть на две недели, и Прокуратура ничего бы не смогла с ним поделать, пока бы он не вернулся на работу. Были бы затруднения с получением больничного за предшествовавшие отпуску дни, но в конце концов, в его лечебной карте была запись, и в последствии он мог бы получить хотя бы какую-нибудь справку.

И всё же, взвесив положение, Саша решил окончить игру. Он вспомнил об отце Алексее, который сегодня должен был снова идти на допрос. Его положение было много труднее и опаснее. И если Саша не объявится сейчас, они, возможно, уцепятся сильнее за отца Алексея, станут выяснять, знакомы ли они. И кто знает, вдруг начнут копать дальше, доискиваться, выяснять детали… А то ещё снова дёрнут дворника, хиппи, Никанорова, Сергеева… И те с испугу выложат что-нибудь такое, чего ещё не успели… Или, действительно, вызовут жену, устроят обыск…

Выйдя из автобуса у метро, Саша поспешил к телефону-автомату, набрал номер следователя… Трубку никто не поднимал, и Саша поехал домой. Из дома он позвонил снова. И снова никто не ответил. Не отвечали и на следующий день. И Саша стал беспокоиться. Выходило, будто теперь он сам, как шавка, желал прибежать, чтобы дать показания…

Не жалая "ждать у моря погоды" после безуспешных попыток дозвониться, Саша прибыл в Прокуратуру, чтобы оставить у секретаря заявление-жалобу о том, что следователь тов. Тихомирнов незаконно мешает ему проходить лечение и заставляет психически больного человека давать показания по не известно какому делу, тем самым нарушая такую-то и такую-то статьи УК РСФСР.

Заявление у него приняли, но сообщили, что поскольку у него нет инвалидности и он — работает и даже учится, то и показания давать в состоянии; пообещали, что завтра следователь будет на месте.

Так, на третий день Саша сумел-таки дозвониться до своего преследователя.

— Следователь Тихомирнов у телефона, — услышал он в трубке.

— Здравствуйте, — сказал Саша. — Моя фамилия — Волгин. Мне сообщили, что вы желаете со мной поговорить.

— Да, товарищ Волгин! Наконец-то вы объявились… — забормотал злой голос. — Знаете, где Прокуратура находится?.. — И не дожидаясь ответа, он начал объяснять: — Доедите до Новокузнецкой, выйдите к трамвайной линии, перейдёте на другую сторону улицы… С проходной позвоните по этому же телефону…

Но Саша не слушал. Он знал, где находится Московская Прокуратура. Совсем недалеко от неё располагался Подвал, где он когда-то мастерил приёмо-передатчик. Теперь Подвал прикрыли. Кто-то из нового высокопоставленного руководства на Заводе заметил, что начальник Подвала поменял вторую машину и приобрёл дачу, и однажды решил убрать его с "тёплого места". Сколько верёвочке не виться — один конец… В Подвале открыли курсы авто-вождения, а всю радиоаппаратуру свезли на свалку. Да, как будто совсем недавно, одним летним днём мимо этого старинного здания, бывший владелец которого, наверное, канул в Лету истории Октябрьской революции, Сашка Волгин, его приятель — тёзка Наумов, после проливного дождя, вымокнув до нитки и раздевшись до трусов, весело шагали по направлению к Подвалу, не обращая внимания на охранника в воротах, смеялись и шутили…