Ида Йессен - Азбучная история

Йоаким развесил летние одеяла на перилах веранды, посмотрел в сад. Сюзанна по-прежнему спала. Якоб тоже. Ни дать ни взять летняя идиллия. Спящие женщины и дети в летних шляпах под сенью его сада. Но в глубине души он чувствовал злость и тревогу. Большими шагами спустился с веранды, взял Якоба на руки. Мальчик захныкал, ему было жарко. Перекутали его. Придется все-таки съездить туда, подумал Йоаким. Придется, ничего не поделаешь. Он отнес Якоба в дом, поменял подгузник, снял кофточку с длинным рукавом, оставил малыша в одном бельишке. Потом взял его на руки, пошел к машине. По дороге им попалась Дитте, она сидела на корточках за домом, наблюдала за крупными лесными муравьями, которые вереницей ползли по крохотной стежке в траве.

— Ты куда? — спросила Дитте, не поднимая глаз.

— Съезжу в магазин, — сказал Йоаким, чтобы не напоминать девочке о давешней сцене в машине. — Если мама проснется, скажи ей, что я взял Якоба с собой.

— Ладно, скажу.

Он переставил детское сиденье вперед, усадил мальчика и задним ходом выехал со двора. Мягкая лесная почва пружинила под колесами, затем последовал толчок, и они выбрались на грейдер. Якоб не спал. Блики света и тени играли на его личике, Йоаким придвинул руку к мальчику, чтобы тот ухватил его за палец.

— Ну что, так-то лучше? — сказал он и пощекотал малыша, который весело пискнул. — Нас ждет маленькое путешествие.

До той автостоянки было почти пятнадцать километров. Якоб сидел рядом с ним, большими умными глазами смотрел в окно. В машине царил покой, и мало-помалу Йоакимова тревога отступила. Он еще раз прокрутил в голове то, что видел в зеркале заднего вида, и пришел к выводу, что реагировал неадекватно, чересчур сгустил краски. Ничего особенного, двое парней просто-напросто надумали купить клубники. Встреться они ему в городе, он бы и внимания на них не обратил. На улицах полно таких. Будь они на машине, он бы тоже ни о чем не задумался. Именно их неуместность здесь, за пределами города, и внушила ему тревогу — их место на городских улицах или в закрытых помещениях, вроде квартиры либо автомобиля. Будто они не имеют права выбраться за город! На свежий воздух. Пройтись пешком! Он досадовал на собственное упрямство. Сюзанна была права. Да, из них двоих она рассуждает наиболее здраво. И многое воспринимает куда спокойнее, нежели он сам. Я цепенею, думал он, я вообще не слушаю, что она говорит. Только позволяю себя провоцировать. Не желаю признать ее правоту, пусть даже она тысячу раз права. Я вообще-то прислушиваюсь? Нет. Как только она открывает рот, я немедля отключаю слух.

Отныне все будет по-другому, решил он, въезжая на вершину последнего холма. Было четверть третьего. Слева открылась автостоянка. Совершенно пустая. Ни машин, ни торговки, ни складного столика. Ни клубники. Тем не менее Йоаким свернул туда, вышел из машины. С Якобом на руках прошагал к тому месту, где сидела торговка, бросил взгляд под ноги — никаких признаков чрезвычайных происшествий. Ни опрокинутых лотков с клубникой, ни разбросанных в траве мелких монеток, ни обрывков серовато-голубого платья. Ни клочьев волос. Ни крови. Йоаким облегченно вздохнул, поднял Якоба повыше, прижался щекой к щечке ребенка и тихонько сказал:

— Твой отец — старый дурак.

Они поехали обратно, по пути купили в лавочке гороху и картошки. А в торговом центре — молока и курицу.

— Вообще-то должна тебе сказать, — заметила Сюзанна, когда они вернулись домой, — ты чересчур уж замешкался. И всего-навсего ради курицы да литра молока. В другой раз будь добр, предупреждай, прежде чем этак вот увозить Якоба. Я беспокоюсь, когда ты ездишь в машине с ним вдвоем. — Она выхватила у него мальчика и принялась целовать, будто он чудом избежал большой опасности.

Йоаким попробовал притвориться, будто не слышит.

— А вы с Дитте хорошо провели время? Отдохнули?

— Да уж, тут отдохнешь! — проворчала Сюзанна, отвернувшись. — Ты же все побросал, вещи не распаковал, уехал. Вдобавок жарища. Я совершенно без сил. А кстати, как насчет подгузников? Ты купил подгузники?

По дороге к торговому центру давешняя тревога вернулась. Йоакиму вдруг пришло в голову, что, когда они с Дитте покупали клубнику, ягод у торговки было еще очень много. Лотков пятьдесят, если не сто. Ближе к вечеру по шоссе бесконечными вереницами потянутся автомобилисты, направляющиеся после работы в летние домики. И торговке был прямой резон остаться на месте, чтобы распродать всю клубнику, верно? Так почему же она собралась и исчезла? Почему ее там нет?

Следующие несколько дней Йоаким внимательно просматривал местную газету, раздел происшествий. Чего только не случалось! Кража в круглосуточном магазинчике в Тисвиллелайе. Поножовщина в баре в Гиллелайе. Какого-то мужчину в весельной лодке унесло в открытое море. В лесу возле Хельсинге замечен голый человек. Но о турчанке с клубникой ни слова. Раз-другой он съездил на ту автостоянку: вдруг женщина снова появится? Увы, она пропала без следа.

Он планировал каждый день ходить с Дитте на пляж. Как выяснилось, девочка не умела плавать, мало того, вообще ни разу не купалась в море. До берега было четыре-пять километров, и он подумывал завести для Дитте подержанный велосипед. И тут его ждал новый сюрприз: Дитте и на велосипеде кататься не умела.

— А как ей было учиться? — обиженно спросила Сюзанна, когда он удивился. — В городе мы всегда ездим на автобусе или ходим пешком. И откуда у меня лишние деньги, чтобы тратиться на велосипеды, которые только стоят в подвале да ржавеют. К тому же я не одобряю, когда дети шныряют на великах среди машин.

— Да, но ведь она вполне большая девочка, — примирительно сказал Йоаким. Впрочем, он ей не поверил. И пока занимался делами, а в голове эхом гудел недавний разговор, даже пришел к выводу, что это из-за ее реплики про велосипед. Что он-де будет только ржаветь. Подобные мелочи досаждали ему чуть ли не больше всего остального, и он опять устыдился.

Однако велосипед для Дитте добыл, и девочка освоила его так же быстро, как и коньки. В десять утра он поднял ее с постели, и они отправились к морю. Сюзанна ехать на пляж отказалась. Солнце, мол, для Якоба слишком жаркое. Йоаким возразил, что, если взять с собой зонтик и хорошенько натереть малыша кремом от загара, все будет в порядке.

— Но там полно всякого зверья, — сказала она.

— Какого еще зверья? — удивился Йоаким.

— Как какого? Пчел.

— Но, Сюзанна, пчел там нету.

— Так или иначе, там есть насекомые, которые кусаются и жалят. И песок ноги обжигает. И в туалет, когда надо, не сходишь. — Короче говоря, она дала Йоакиму понять, что в общем ей много чего мешает.

В первый день она удовлетворенно и чуть насмешливо помахала им на прощание. Предвкушая, что скоро им это надоест.