Мартин Шойбле - Джихад: террористами не рождаются

Однако Даниеля Нидаль явно притягивал. Нидаль разыгрывал роль непокорного бунтаря, употребляющего наркотики, деревенского гангстера, который принес дух большого города в провинцию. Нидаль вел себя как крутые парни из любимых Даниелем песен гангста-рэпа, пусть даже и в малом формате. Если у Нидаля и был какой-нибудь талант, то это талант увлекать за собой других. В данном случае он хотел вместе с Даниелем разыграть в их городке историю Кейна и О-Дога из фильма «Угроза обществу». Собственно говоря, сравнивать фильм о гетто с той реальностью, в которой существовали Нидаль и Даниель, невозможно. Но оба вжились в свои фантазии, и, видимо, граница между миром гетто и их собственным перестала для них существовать. Они много курили травку; возможно, и это тоже способствовало постепенной утрате чувства реальности. На трезвую голову можно усмотреть лишь весьма приблизительные параллели между фильмом и жизнью; что-то общее было только у Даниеля и Кейна. Как безобидный Кейн встретился с брутальным преступником О-Догом, так и Даниель — с мелким криминальным элементом Нидалем. Пройдет немного времени, и Даниель, как и Кейн, начнет торговать наркотиками и примет участие в ограблении. У Даниеля, как и у Кейна, дедушка и бабушка со стороны одного из родителей очень религиозные люди, христиане. В фильме дед пытается однажды его образумить: «Ребята, Господь послал вас в мир не для того, чтобы вы друг в друга стреляли и друг друга убивали. Об этом и в Библии говорится».

Кроме того, Кейн получает советы от друга-мусульманина. Тот предостерегает его от алкоголя, резко критикует употребление свинины. Он начинает свои речи словами: «Священный Коран говорит, что…», но Кейн его не слушает. Этот друг, раздающий запреты, не был мусульманином изначально: он перешел в ислам. Его отец тоже попытается воззвать к совести Кейна: «Если Аллах и в самом деле сделает из моего сына лучшего человека, чем это смог Христос, то я полностью за». Кейн делает выбор не в пользу мусульманского приятеля, не в пользу ислама — и на этом сходство кончается. В 2004 году Даниель выберет ислам. Между детскими годами Кейна и Даниеля трудно обнаружить даже приблизительное сходство. Мать Кейна употребляла героин, отец убивал, вместо того чтобы заниматься воспитанием детей. Семья жила в ужасающей тесноте. В семье Даниеля никто не употреблял наркотиков. Отец работал в банке, вечером возвращался в собственный красиво обставленный дом. Мать забирала Даниеля из детского сада, играла с ним на чердаке, который специально перестроили в игровую комнату. Они много мастерили. До развода родителей его детство было беззаботным.

С земли истребители F-16 напоминали металлических орлов. В солнечные дни они светлыми точками появлялись на горизонте. Иногда они кружили так низко, что на крыльях можно было разглядеть разноцветные военные знаки. Увидеть самолеты можно было не всегда, зато слышно было всегда: раскаты грома, режущий уши свист и громкие щелчки при разгоне до сверхзвуковых скоростей. В таком случае в Наблусе задавались вопросом: это F-16?

Или бомба взорвалась? С конца 2000 года могло быть и то и другое. Саиду было тогда 15 лет.

28 сентября 2000 года Ариэль Шарон взошел на Храмовую гору в Иерусалиме. Палестинцы называют ее аль-Харам аш-Шариф — «благородное святилище». Там находятся монумент Купол Скалы и мечеть Аль-Акса. Саид часто туда приезжал с кузеном, иногда ночевал у родственников в Иерусалиме. Мусульмане со всех концов земли совершают паломничество к этому месту в Старом городе. Ариэль Шарон был тогда лидером блока «Ликуд», занимавшего правые позиции в израильском парламенте, и возглавлял оппозицию. Его визит спровоцировал палестинских мусульман. Очевидно, Шарон сознавал возможность такой реакции, и потому его охрана была очень велика: свыше 1000 солдат и полицейских пытались держать протестующих под контролем. Многие палестинцы в этот день вышли на демонстрации против визита Шарона. Семья Саида следила за происходящим по телевизору. В последующие дни и недели ситуация продолжала ухудшаться. Давало о себе знать напряжение, накопившееся с обеих сторон за последние годы. Мирные переговоры завершились в середине девяностых годов, но настоящий мир не наступил. Многие палестинцы были разочарованы, потому что израильское правительство не выполняло достигнутые договоренности. Израильтянам, в свою очередь, пришлось столкнуться с палестинскими терактами.

После визита Шарона разразилась Вторая интифада. В Наблус вошли войска. Израильтяне и палестинцы вели ожесточенные бои. На улице перед домом Саида взрывались бомбы. Члены «Бригад мучеников Аль-Аксы» и ХАМАСа размещали у обочин самодельные взрывные устройства. Они должны были срабатывать, когда израильская техника проезжала мимо. Материал для бомб был старым, их изготавливали в собственных мастерских из обломков оружия. Иногда они срабатывали раньше или позже, чем нужно. Мать Саида потеряла подругу: одна из бомб разорвалась, когда та возвращалась домой.

У израильской армии была самая современная военная техника. Приборы ночного видения для ночных операций в Старом городе Наблуса. Истребители, которые вызывались по радиосвязи для подкрепления. Беспилотные самолеты, делавшие снимки земной поверхности. Если изображение в телевизоре дергалось, люди думали, что виноваты беспилотники. Они создают помехи, говорили в Наблусе. Саиду, как и большинству молодых людей, вооружение противника напоминало технику из фантастического фильма. Хотя члены «Бригад мучеников Аль-Аксы» с победоносным видом маршировали по улицам Старого города, неравенство сил воюющих сторон было очевидным.

Казалось, Саида бои не интересуют. Он должен был работать, зарабатывать деньги для семьи. Другие ребята из его квартала вступали в «Бригады мучеников Аль-Аксы», а он все чаще посещал мечеть. Уже с конца девяностых годов он ходил туда регулярно. Сначала несколько раз в неделю, после начала Второй интифады в конце 2000 года — ежедневно, и наконец дважды в день, утром и вечером. Это бросалось в глаза родителям; сами они редко ходили в мечеть.

«Мы ходим в мечеть только по праздникам», — говорит сестра Саида. Один из таких праздников приходится на конец Рамадана. В этот месяц многие верующие мусульмане постятся: от восхода до захода солнца они не едят и не пьют. Вскоре Саид начал поститься дополнительно — раз в неделю, а затем и два раза. Так поступали очень религиозные люди из его мечети, и он присоединился к ним. Его мать настораживало то, что он так часто ходит в мечеть. «Я спросила, может, у него какие-то проблемы». «Нет, я в порядке, не беспокойся», — ответил он.