Мартин Шойбле - Джихад: террористами не рождаются

В отличие от университета, языковые школы принимают любого, кто интересуется арабским языком. Они рекламируют свои образовательные программы в Интернете и распространяют рекламные листовки. Помещения для занятий расположены в Наср-Сити, одном из районов Каира. Лицо района определяют серые новостройки высотой до одиннадцати этажей и стройплощадки. Перед окнами натянуты бельевые веревки, вода капает на улицы, по обочинам которых скапливаются мусор и пыль. Между домами в палатках и в каморках, сделанных из гофрированных стальных листов, дерева и частей стены, ночуют строительные рабочие. Так же живут многие из тех, кто не может позволить себе иметь квартиру. В центре Каира, рядом с роскошными отелями, бедность страны незаметна, но бросается в глаза вдали от туристских районов.

Полицейские в белых формах и черных кожаных ботинках охраняют музеи, достопримечательности и дорогие отели, а также следят за тем, чтобы нищие не были слишком навязчивы. Туристам показывают Египет глянцевых рекламных проспектов: пирамиды и песчаные пляжи протяженностью в несколько километров. Даниель наверняка обнаружил там пропасть между богатыми и бедными. Очень может быть, что он видел, как ночью люди спят, подложив под голову свернутую одежду, на обочине дороги с четырехполосным движением, по которой днем идет сплошной поток автомобилей. Даниель не жил в дорогих отелях и не ездил по городу в туристских автобусах с кондиционером. В Каире Даниель открыл для себя новый мир, совершенно отличный от Саара. Из громкоговорителей раздается призыв к пятничной молитве. Трое мальчиков несут в мечеть свои маленькие коврики для молитвы. В уличном кафе передают в прямом эфире проповедь. Мужчины курят там кальян, пьют кофе или пепси-колу. В магазине по радио звучит речь имама. Для многих мечети, когда там не проходит служба, служат местом отдыха посреди суеты большого города. Рабочие отдыхают там в перерыве, некоторые спят. Вне стен мечетей шумно, в воздухе висит густой смог.

В гуще дорожного движения велосипедист одной рукой управляет велосипедом, а другой поддерживает на голове поднос, нагруженный несколькими килограммами лепешек. В запряженной ослом повозке сидит тучный мужчина в галабее — сером длинном одеянии. На повозке пирамидой возвышается гора арбузов. На обочине таксисты ожидают клиентов в своих «ладах», «фиатах», «дачиях» и египетских «сахинах». Позади виднеются ультрасовременные высотки, в которых располагаются офисы и дорогие квартиры. В нескольких кварталах отсюда находятся базары, открытые далеко за полночь. Туристы-немусульмане и местные мусульмане воспринимают этот город совершенно по-разному. Первые высаживаются из автобуса у пирамид в расположенной неподалеку Гизе, одетые в клетчатые шорты, белые носки и кроссовки; для вторых поездка к пирамидам — это праздничная экскурсия, отправляясь в которую следует надеть блузку с длинными рукавами, покрыть голову и нанести макияж. Это утверждение звучит как стереотип, но жизнь ежедневно его подтверждает. Неизвестно, замечал ли Даниель эти различия. Возможно, он был слишком поглощен занятиями на курсах и разговорами и не замечал повседневной жизни. Его наверняка бы возмутило неуважительное поведение западных туристов по отношению к чужой культуре.

Среди языковых школ, которые посещал Даниель, одна находится в сером доме в квартале Наср-Сити. Чтобы найти ее, придется несколько раз спросить дорогу. Кроме вывески над входом ничто не указывает на то, что в этом старом доме люди, приехавшие со всего света, учат арабский язык. На двери — тяжелое металлическое кольцо, чтобы постучать. В коридоре висит расписание занятий, там же стоит заполненный книгами шкаф. В маленькой кухне на газовой плите молодой сотрудник готовит еду для учителей и учеников. Стены в классах окрашены в розовый цвет, к удлиненным подлокотникам кресел прикреплены маленькие столики.

Даниель искал кого-нибудь, кто мог бы подробнее рассказать ему о джихаде. Он нашел человека, который стал давать ему частные уроки. Тот положил перед Даниелем труд Ибн Таймия и заговорил о нем. В некоторых книжных магазина Каира имеется двадцатитомное собрание фетв этого правоведа. (Фетвы — это заключения по разным вопросам, выносимые мусульманскими учеными-законоведами, которые, однако, авторитетны только для тех мусульман, которые признают соответствующего ученого.) Даниель и его учитель занимались только одной главой из Ибн Таймия. Даниель рассказывал позже, что в этой главе ученый пишет о важности джихада. Только годы спустя Даниель признает, что аргументы Ибн Таймия можно использовать и против джихада. Но будет уже поздно.

В Египте Даниеля посетил один его друг, мусульманин из Нойнкирхена, бывший членом его «второй семьи». Они говорили о джихаде. Друг хотел отправиться в лагерь подготовки боевиков. Он хотел научиться всему, что было, по его мнению, необходимо для джихада, и непременно в таком лагере. Эти лагеря существуют в Пакистане, а в Египте их нет. Но в Египте такие интересующиеся, как Даниель и его друг из Нойнкирхена, могут найти в соответствующих кругах нужных людей и завязать контакты.

Когда в середине мая 2006 года Даниель вернулся в Саар, его решение поехать в лагерь подготовки боевиков, вероятно, окончательно созрело. Как он сам говорил, в своем намерении он укрепился благодаря письму из тюрьмы Абу-Грейб в Ираке, находящейся под контролем американских военных. Речь идет о письме, якобы написанном одной из заключенных. В нем говорится об изнасилованиях и жутких издевательствах. У Даниеля не было оснований сомневаться в этом. Достоянием гласности стали фотографии американских солдат, подтверждавшие факты бесчеловечного обращения с заключенными и пытки в этой тюрьме. Весь мир обошла фотография теперь уже осужденной и с позором уволенной из армии американки Линди Ингланд, на которых видно, как она держит на поводке, как собаку, лежащего на полу голого заключенного. Начиная с весны 2004 года, за пару недель до обращения Даниеля, появлялось все больше шокирующих сообщений и фотографий. Эти же фотографии облегчили Хусейну его пропагандистскую работу против западного мира. Один старый товарищ из хип-хоповской тусовки случайно встретил Даниеля в Нойнкирхене. Он поинтересовался, что у того нового. Бывший друг вспоминает: «Теперь он говорил только о деяниях Аллаха. Весь окружающий мир и почему он таков Даниель хотел объяснить при помощи Корана. Мне хотелось с ним поболтать, а ему нужно было только, чтоб я поверил в то же, во что верит он. Тогда я подумал: забудь. Я больше не мог этого слушать». Для Даниеля в мире теперь существовали только братья по вере. Со старыми друзьями у него больше не было ничего общего; наверное, их жизнь казалась ему такой же бессмысленной, как и его собственная до встречи с Хусейном.