Джоди Пиколт - Одинокий волк

Привет, — улыбаюсь я женщине, тело которой выглядит фундаментальным, как Великая китайская стена. — Похоже, вы тут дежурная.

Она отрывает взгляд от компьютера.

А вы похожи на представителя фармацевтической компании. Можете оставить свои образцы в ящичке.

Если откровенно, я адвокат, — говорю я.

Мои соболезнования.

Пытаюсь найти медсестру, которая присутствовала в четверг при... неприятном инциденте. Есть шанс, что она получит денежную компенсацию при урегулировании конфликта...

Логично. Маурин везет. Пока я возилась с тошнотиком из палаты 22-Б, на нее налетают и она кричит от боли в спине. — Медсестра указывает в дальний конец коридора на женщину в медицинском костюме, которая запихивает грязное белье в корзину. — Вот она.

Я шагаю по коридору к женщине.

Маурин? — спрашиваю я. — Меня зовут Джо Нг. Я адвокат.

О, хвала Петру! — вздыхает она. — Наверное, вас послал мой брат?

Ее брат, видимо, услышал о том, что произошло, и учуял запах денег. Именно такие, как он, помогают мне зарабатывать на жизнь.

Да, — лгу я.

На самом деле я не должна с вами разговаривать. В больнице уверены, что иска не избежать, — говорит Маурин, качая головой. — Но тот бедный мужчина... Он здесь всего шесть дней, а сын уже принимает решение отключить аппарат искусственной вентиляции легких.

Насколько я понимаю, прогнозы мистера Уоррена не слишком оптимистичны...

Чудеса случаются, — возражает Маурин. — Я вижу это каждый день.

Что конкретно здесь произошло?

Сын подписал все бумаги на передачу донорских органов, и была назначена процедура изъятия. Мы все думали, что он получил согласие сестры. Она несовершеннолетняя, поэтому формально, по закону, не имеет права голоса, но в нашей больнице принято приглашать всех членов семьи перед тем, как отключить систему жизнеобеспечения. Когда юрист больницы поняла, что в данном случае из родственников присутствует только сын, с девушкой решили побеседовать.

Где вы находились в это время?

Сидела рядом с аппаратом, — говорит она, вздергивая подбородок. — Я не всегда согласна с решениями, которые принимают некоторые семьи, но моя работа — делать то, что говорят.

А что делал сын мистера Уоррена?

Ждал, — отвечает она. — Как и все остальные. Молча. Могу представить, как ему было в этот момент тяжело.

А потом?

В палату коршуном влетела девушка. И не успела я понять, что происходит, как сын уже промчался мимо меня и выдернул штепсель из розетки.

И что он сказал?

Ничего. — Маурин пожимает плечами. — Все так быстро произошло.

Вы не слышали, как он кричал: «Сдохни, ублюдок!»?

Она фыркает:

Думаю, такое я бы запомнила.

Вы уверены, что не пропустили мимо ушей его слова, потому что он оттолкнул вас с дороги?

Он ударил меня по ноге, а не по ушам, — отвечает она. — Послушайте, мне нужно работать. И я уже рассказывала об этом на той неделе своему брату.

Брату?

Да. — Она закатывает глаза. — Дэнни Бойлу. Ведь это он вас прислал?

Мне говорят, что Дэнни Бойл сейчас берет письменные показания под присягой и не может меня принять без предварительной записи.

Нет, он захочет меня принять, — настаиваю я, миную секретаршу и открываю все двери поочередно, пока не обнаруживаю зал заседаний. Бойл сидит перед адвокатом с клиентом. Когда Дэнни меня замечает, у него такой вид, как будто он сейчас взорвется.

Я немного занят, — резко бросает он.

Ко мне уже приближается секретарша.

Я пыталась его удержать, но...

Я блаженно улыбаюсь.

А мне кажется, что в интересах самого прокурора Бойла послушать то, что я хочу сказать, — заявляю я. — Учитывая то, что следующим моим шагом будет обращение в прессу.

Губы Бойла растягиваются в злую улыбку.

Прошу прощения, я на одну минутку, — извиняется он перед клиентом и направляется в свой кабинет. Отпустив секретаршу, он закрывает за нами дверь. — Лучше бы это было что-то важное, Нг, потому что, клянусь, я упеку тебя за решетку, если...

Дэнни, ты серьезно влип, — перебиваю я. — Значит, «Сдохни, ублюдок!», да?

Он пожимает плечами:

Так она мне сказала. И подтвердила под присягой.

А я вот что выяснил: ты разговаривал со своей сестрой и отлично знал, что Эдвард не говорил ничего даже отдаленно похожего на эти слова. И ты намеренно позволил свидетелю выступить с ложными показаниями перед присяжными. Ты, наверное, думаешь, что такое привлекающее внимание дело гарантирует голоса консерваторов и ты опять займешь свое кресло (оно даже остыть не успеет), но большинству избирателей в этой стране хочется знать, что их прокурор — честный и открытый человек, а не проныра, перекручивающий закон в угоду своим политическим амбициям.

Девочка сама обратилась ко мне, — подчеркивает Бойл. — А не наоборот. Не меня нужно обвинять в том, что она отчаянная лгунья.

Я подхожу и упираюсь пальцем ему в грудь, хотя на голову ниже его.

Ты когда-нибудь слышал о судебной добросовестности, Дэнни? Ты разговаривал с врачами Люка Уоррена, чтобы убедиться, что Кара на самом деле понимает прогнозы о состоянии ее отца? Ты опрашивал остальных присутствующих в палате, не кого-то из своих родственников, был ли там злой умысел или намерение? Или вы просто решили поверить на слово семнадцатилетней девочке, которая обезумела и доведена до отчаяния попыткой сохранить жизнь отца?

Я достаю из кармана телефон.

У меня на автодозвоне газета «Юнион лидер», и завтра утром твое имя появится на развороте газет, если не поступишь так, как следует. — Потом устраиваюсь в его кресле. — Собственно, я буду сидеть здесь, пока не узнаю, что ты все исправил.

Он бросает на меня неодобрительный взгляд, подходит к письменному столу, нажимает на кнопку громкой связи, потом набирает номер. К своему удивлению, на другом конце провода я слышу не голос редактора самой большой газеты в Нью- Гэмпшире, а другой, до боли знакомый.

Кара, — говорит Бойл, когда она отвечает по сотовому, — это Дэнни Бойл.

Что-то случилось? — спрашивает она.

Нет, но у меня к тебе очень важный вопрос.

Повисает молчание.

Да. Хорошо.

Ты солгала присяжным?

Она захлебывается потоком слов:

Вы же сами сказали, что я должна заставить их поверить, что поступок был предумышленным, что Эдвард намеревался убить отца и в его действиях был злой умысел! Поэтому я сделала то, что должна была сделать. Я не врала, я только сказала то, что вы мне велели.

Бойл бледнеет. Если честно, смотреть на это приятно.

Я тебе ничего такого не говорил! Ты была под присягой...

Если говорить формально, то нет. Моя правая рука была перевязана.

Кара, ты признаешь, что твой брат на самом деле никогда не говорил «Сдохни, ублюдок!» в палате отца?

Она молчит целую минуту.