Джоди Пиколт - Одинокий волк

Она, с напитком в здоровой руке, не может взять конфету — вторая рука у нее перевязана.

Я уже и забыла, — бормочет она.

Эдвард засовывает конфеты в складки повязки.

А я не забыл, — отвечает он.

Больничный адвокат, Эбби Лоренцо, сначала вызывает за свидетельскую трибуну доктора Сент-Клера. Он присягает и перечисляет все свои регалии с таким важным видом, словно делает что-то очень важное, например спасает жизни.

Вам знаком Люк Уоррен? — спрашивает она.

Да. Он один из моих пациентов.

Когда вы познакомились?

Двенадцать дней назад, — отвечает врач.

Расскажите о состоянии мистера Уоррена, когда он поступил в больницу.

Его привезли после автомобильной аварии, — поясняет Сент-Клер, — он лежал рядом с автомобилем. Врачи скорой помощи, прибывшие на место, определили, что у него, учитывая все обстоятельства, обширная черепно-мозговая травма. По шкале комы Глазго он получил пять баллов. Он поступил в больницу с увеличенным правым зрачком, слабостью слева и рваной раной на лбу. Когда компьютерная томограмма показала серьезную опухоль вокруг мозга и периорбитальный отек, вызвали меня.

Когда это произошло? — уточняет адвокат.

Мистер Уоррен еще раз был обследован по шкале Глазго, но все равно — пять баллов.

Что это означает?

Это нейрологическая шкала, по которой измеряются реакции организма или отсутствие таковых после черепно-мозговых травм. Шкала насчитывает от трех до пятнадцати баллов, где «три» означает, что больной пребывает в глубочайшей коме, а «пятнадцать» соответствует нормальному, здоровому человеку. Пятьдесят три процента пациентов, которые получают от пяти до семи баллов после двадцати четырех часов, умирают или остаются в вегетативном состоянии.

Лоренцо кивает.

Что вы выявили у мистера Уоррена?

Компьютерная томограмма показала, что у него темпоральная гематома, субарахноидальная гематома, интравентри-кулярная гематома, кровоизлияния в спинной мозг, расширяющиеся на мосты.

А простыми словами...

Мистер Уоррен поступил с кровью вокруг мозга, кровью в желудочках сердца и кровоизлияниями в тех частях мозга, которые отвечают за дыхание и сознание. Мы ввели ему маннитол, чтобы снизить черепно-мозговое давление, и провели темпоральную лобэктомию — операцию, которая освободила бы место для мозга внутри черепа, чтобы стухла опухоль. Мы удалили гематому вместе с частью передней височной доли. После операции он по-прежнему не мог самостоятельно дышать и не приходил в сознание; однако его правый зрачок начал реагировать. Это указывает на то, что опухоль мозга на самом деле спала. Темпоральная лобэктомия означает, что мистер Уоррен, возможно, частично утратит память, но не целиком; однако, по-скольку травмы в стволовой части мозга были слишком серьезными, маловероятно, что он когда-либо сможет получить доступ к каким-то из своих воспоминаний.

Значит, у него мозг не умер, доктор Сент-Клер?

Нет, — отвечает хирург. — Электроэнцефалограмма показывает активность в коре головного мозга. Но поскольку он без сознания, эта активность не ведет ни к каким последствиям.

Как поддерживается жизнь мистера Уоррена?

За него «дышит» аппарат искусственной вентиляции легких, его кормят через искусственный пищевод.

Какие ваши профессиональные прогнозы относительно выздоровления мистера Уоррена?

Пока хирург отвечает, я не свожу глаз с Кары. Она сощурила глаза и крепко сжала зубы, как будто его слова — бодрящий ветер.

Мы каждые два дня делаем компьютерную томограмму. Хотя нам известно, что давление в мозге понизилось, гематомы в стволе мозга стали немного больше. Он до сих пор не пришел в сознание и находится в вегетативном состоянии. По моему мнению, это серьезная черепно-мозговая травма, излечения которой мы не ожидаем.

Кара морщится.

Даже если бы и был шанс — крайне призрачный! — в самом лучшем случае мистера Уоррена ожидала бы жизнь в доме инвалидов, он никогда не придет в сознание.

Почему вы так уверены в своем утверждении, доктор Сент-Клер? — спрашивает Лоренцо.

Я работаю нейрохирургом уже двадцать девять лет и еще никогда не видел, чтобы больные после таких серьезных черепно-мозговых травм выздоравливали.

Какова позиция больницы относительно лечения мистера Уоррена и его выздоровления?

Он наш пациент и получает самый лучший уход, какой только мы можем предоставить, чтобы обеспечить ему комфорт. Но поскольку мы не ожидаем никаких улучшений в качестве его жизни, необходимо принять решение. Либо перевести мистера Уоррена в другое заведение, где ему был бы обеспечен круглосуточный уход, либо же, если будет принято решение отключить его от аппаратов, — он кандидат на донорство органов.

Если мозг мистера Уоррена не умер, как он может быть кандидатом на донорство?

Нейрохирург откидывается на спинку кресла.

Вы правы, он не соответствует медицинским определениям смерти мозга. Однако он соответствует критериям донора после остановки сердца. Больные с серьезной черепно-мозговой травмой, которые не могут самостоятельно дышать, все же могут быть донорами, если изъявили такое желание. Больница связывает семьи пациентов с банком донорских органов Новой Англии. После того как принято решение отключить систему жизнеобеспечения, отключают аппарат искусственной вентиляции легких, и больной перестает дышать. Начинается отсчет времени. Через пять минут после остановки сердца пациента признают мертвым и увозят в операционную, где извлекают органы. В случае мистера Уоррена жизнеспособными органами могли бы стать печень, почки, возможно, даже сердце. — Врач умолкает. — Для многих семей, которым приходится столкнуться с такой «проигрышной» ситуацией, осознание того, что их близкие могут спасти чью-то жизнь, — огромное утешение.

Благодарю вас, доктор Сент-Клер, — говорит Эбби Лоренцо. — Больше вопросов не имею.

Я встаю, готовый к перекрестному допросу нейрохирурга.

Доктор, — начинаю я, — вам знакома история Зака Данлэпа?

Да.

Вам известно, что у мистера Данлэпа после аварии на вездеходе признали смерть мозга, а потом он неожиданно выздоровел, верно?

Так думают непосвященные.

Что вы хотите этим сказать?

Медицинское сообщество полагает, что на самом деле мистеру Данлэпу просто неправильно поставили диагноз, — отечает врач. — Если бы у него действительно случилась смерть мозга, он бы никогда не очнулся. По сути, я был членом бригады врачей, которая должна была изучить дело мистера Данлэпа — просмотреть историю болезни и сделать официальное заявление о том, что произошло на самом деле, — но близкие не позволили нам его осмотреть. — Он пожимает плечами. — Они предпочли назвать это чудом.