Григорий Горин - Дом, который построил Свифт (киносценарий)

Доктор открыл книгу, начал листать. В кабинет вбежали Патрик и Эстэр.

Патрик (с досадой). Надо было спустить курок, доктор! Если это был человек… оттуда, пуля бы ему не повредила, а если человек губернатора — тем более!

Эстэр (взяла книгу из рук доктора). Но она издана двадцать лет спустя…

Доктор. Может быть, фальшивка?

Патрик. Эх, сэр, надо было спустить курок!

Эстэр {открыла книгу, начала медленно читать вслух). «Девятнадцатого октября тысяча семьсот сорок пятого года не стало Джонатана Свифта. Накануне вечером он испытывал странное беспокойство, точно предчувствуя свой последний миг. По воспоминаниям близких декана, он даже неожиданно заговорил после долгих лет молчания. Первое слово, произнесенное Свифтом, было: „Когда?“

Распахнулась дверь. На пороге стоял Свифт. Эстэр испуганно захлопнула книгу.

— Когда? — тихо произнес Свифт.

Доктор вздрогнул, тряхнул головой. Нет, это уже не было похоже на видение. Свифт говорил.

— Когда?

— Не понимаю, о чем вы спрашиваете, декан, — нерешительно произнес доктор.

— Уверен, эти люди сообщили вам точную дату…

— Глупости! — доктор попытался улыбнуться. — И вообще, вам не идет болтовня, сэр… Молчащим вы, извините, казались умней.

— Когда я умру, доктор?

— Вдвойне бестактный вопрос! Если б я и знал, не сказал бы. Есть врачебная этика. Я давал клятву!

— Хорошо. Я избавлю вас от необходимости нарушать эту клятву. Ваш ответ никак не отразится на самочувствии вашего пациента. Дело в том, что я не Свифт! Вернее, неизвестно, действительно ли я Джонатан Свифт…

Доктор многозначительно посмотрел в сторону Эстэр, заулыбался:

— Так! Понятно… Другое дело… Это — нормальный параноидный бред, который я понимаю и знаю, как лечить. — Он попытался взять Свифта за руку, тот недовольно отстранился:

— Подтвердите, Патрик!

— А что — Патрик? — заворчал слуга, пряча глаза. — Мне нечего подтверждать, сэр. Я ни в чем не уверен.

— Расскажите, как все было.

— Не старайтесь, Патрик. Все равно не поверю, — сказал доктор.

— И правильно сделаете, сэр. Можно ли верить в такую чушь?! А дело было, значит, так… Много лет назад я пошел приглашать в наш дом бродячий театр. Ну чтоб они здесь изображали психов, вы знаете… Так вот, среди них был один актеришка… (Свифту.) Извините, сэр, не хочу никого обидеть… (Доктору.) Так вот, там был один актеришка, очень похожий на нашего декана. Я даже подумал: не брат ли? Рассказал об этом декану. Он пригласил этого парня в наш дом. Потом они вместе ходили, беседовали… молчали… Потом он исчез…

— Кто? — спросил доктор.

— Как это «кто»? Ясно кто! — Патрик осторожно посмотрел на Свифта. Тот подмигнул. — Господа, не надо сбивать меня вопросами. И у лакеев есть нервы!

— Он прав, — сказал декан. — И кто б я ни был, мне необходимо знать свой час, доктор. Все равно: доиграть или дожить. И то и другое надо сделать достойно. Я сам хочу решить, как мне распоряжаться остатком отпущенного времени… Когда?

Доктор молчал.

— Хорошо! — вздохнул Свифт. — Попробуем понять друг друга молча. Вы этому долго учились, теперь ваши старания увенчаются успехом.

Он подошел к доктору, заглянул прямо в глаза:

— Неужели завтра?

— Я этого не говорил! — крикнул доктор, отступая к стене.

— Значит, завтра, — печально повторил Свифт. — Девятнадцатого октября… А если точней? Утром? Вечером? В таком деле каждый час дорог.

— Не отвечайте, доктор! — в отчаянии закричал Патрик. — Не думайте про это!

— Ровно в полночь? — спросил Свифт и посмотрел на часы, висевшие в кабинете. — Осталось всего два часа…

— Ну просили же мысленно помолчать! — Патрик схватился за голову.

— Молчите все! — сердито произнес Свифт. — Вы и так отняли у меня много времени. — Он подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение, усмехнулся, — «Джонатан Свифт»… Год рождения… Год смерти… Все расписано на небесах. Что же остается человеку? Подробности! Придумай подробности — сочинишь судьбу! — Он повернулся к присутствующим. В его глазах появился какой-то веселый азарт. — Знаете, друзья, почему человек боится смерти? Потому что у нее преимущество: она знает час своего прихода, а человек в неведении. Но теперь мы с ней на равных! — Он взял у Эстэр книгу. — Ну, что тут напридумано? «Девятнадцатого октября плачем, стонами и рыданиями наполнился дом Джонатана Свифта…»

Патрик рухнул перед хозяином на колени, обхватил голову руками, громко зарыдал.

— Пошло! — поморщился Свифт.

— Пошло, сэр! — быстро согласился Патрик, встал с колен, отряхнулся.

— Да кто же это пишет? — Свифт повертел книгу в руках. — Губернатор Уолп? Наглый враль! Все будет не так! Я столько раз это репетировал, чтоб избежать банальностей. Два часа — не так мало! Мы успеем подготовиться. — Его движения сделались порывистыми, глаза смотрели вдохновенно. — Патрик! Мисс Джонсон! Соберите актеров! Всех! Вы меня понимаете? Всех!!

— Разумеется, декан! — Эстэр поспешила к дверям.

— Передайте: у нас последнее представление и необходимо кое-что обсудить! Вам понятно?

— Безусловно, сэр! — Патрик вышел вслед за Эстэр.

Свифт некоторое время расхаживал по кабинету, о чем-то сосредоточенно рассуждая, затем вдруг охнул, схватился за грудь.

— Что с вами? — крикнул доктор. Свифт засмеялся.

— Вы меня очень огорчаете, декан, — сердито заметил доктор. — Словно нарочно делаете все, чтобы предсказание сбылось.

— Наоборот! Мы его перечеркнем, и вы мне в этом поможете. — Свифт взял бумагу, перо, положил все это перед доктором. — Плевать нам на мемуары какого-то губернатора! У историков будут воспоминания лечащего врача. Юридический документ, который невозможно опровергнуть!

— Имейте в виду, я стану писать только правду!

— Конечно! — воскликнул Свифт. — Правду в высшем смысле. Пишите! «Я, доктор Симпсон из Ноттингемшира, свидетельствую о последних минутах пребывания моего пациента Джонатана Свифта в Дублине… Поздно вечером, накануне всем памятного девятнадцатого октября тысяча семьсот сорок пятого года декан неожиданно привел меня в свой кабинет и сказал: „Доктор! Я хочу написать продолжение „Приключений Гулливера“… Пятую часть этой книги. Самую важную! Последнюю! «Путешествие в страну мертвых“…

— Успокойтесь, декан! Вам вредно так волноваться… Свифт передразнил:

— «Успокойтесь, декан, вам вредно так волноваться!» — воскликнул я, но декан ответил: «Волноваться всегда полезно!» — Он вложил перо в руку доктора. — Пишите! Я диктую.

— Но вы бледны, у вас частый пульс! — запротестовал доктор.

— «Но вы бледны, у вас частый пульс!» — снова крикнул я, но декан дал мне руку, и я убедился, что пульс у него отменный… — Он протянул руку доктору, тот проверил пульс. Свифт продолжал диктовать: — «Сегодня в полночь, когда зазвонит колокол на соборе, я отплыву в страну, где до меня побывал разве что один Данте. Данте дал гениальное описание этой страны, но, увы, чересчур мрачное! Уверен, что и там есть много забавного и нелепого, просто это не каждому дано увидеть. Смерть боится казаться смешной! Это ее уязвимое место… Того, кто над ней смеется, она обходит стороной…» Пишите, доктор! И даже когда уйду, вслушивайтесь, я буду диктовать!