Всеволод Кшесинский - Страсти по Вечному городу

И дальше: про посещение бутиков на виа Национале без гроша в кармане и бар «Мерулана», про тирамису и мороженое на площади у собора Санта-Мария-Маджоре и ужин в итальянском ресторане в Трастевере, про завтрак на траве виллы Боргезе и ночной клуб «Муккассассина», про живую мумию у Колизея, которой надо дать денег — не то удачи не видать, про барбекю по-итальянски и даже про то, что итальянцы только кажутся неприветливыми, а на самом деле они милые и пушистые!

10 заповедей на 10 дней — и какой точный прогноз! Они что, знали наше расписание? Но это невозможно. Скорее всего, мы просто неосознанно следовали инструкции. Хотя нет — Лёка Ж. мой самоучитель даже не листала. Кроме того случая, когда гадала на нем в самолете, но быстро потеряла интерес и вернула мне… Или она изучала книгу, когда я спал? Но почему мне об этом не сказала?.. И потом, итальянцы мой путеводитель точно не читали.

Голова шла кругом. Я не мог найти никакого разумного объяснения.

Снова посмотрел на текст «заповедей». Дальше авторы предлагали:

8. Засунуть руку в «Уста истины». Только не лгите в этот момент, а то останетесь без руки!

9. Сходить на аудиенцию к папе римскому. Бегите быстрее, иначе не успеете!

10. Проникнуть в Колизей ночью и на прощание бросить монету в фонтан Треви — чтобы вернуться. И будет вам счастье.

Может, я просто сошел с ума…

Я сунул книгу в сумку, лег, закрыл глаза и начал перечислять: Коломбина, Арлекино, Пульчинелла, Ругантино, Скарамучча, Панталоне, Тарталья, Баландзоне, Турандот…

Жуткие маски закружились вокруг меня воронкой, подцепили и, злобно хохоча, понесли по спирали к узкому горлышку. Сквозь рев и ржание прорывалось ворчливое шаманское камлание.

Я проснулся. Хрипы камплания не прекратились. Это звонил мой мобильный — Лёка Ж.

Схватил телефон и дрожащими пальцами нажал ответ.

— Хватит спать! — сказала Лёка Ж. и сообщила, что она с Джованни будет ждать меня у метро «Чирко-Массимо» через полчаса, попросила взять карту, потому что нам понадобится.

Странно, — подумал я, — Джованни не знает Рим? Но карту, разумеется, взял — она и так всегда при мне.

Перед выходом посмотрел в окно. На улице накрапывал дождь. Я взял легкую куртку и бросил ее в сумку на загадочную книгу.

Минут через десять я добрался до станции «Чирко-Массимо». Поднялся из подземного перехода и вышел к двум стандартным пятиэтажкам, какие можно встретить в любом южном городке: частично застекленные лоджии-соты по фасаду, ящики с цветами, свисающие над головами прохожих, и обязательные жалюзи.

Не успел я оглядеться, как ко мне подкатили Джованни и Лёка Ж. на черно-сером скутере, похожем на муравья. Лёка Ж. важно сняла розовый шлем, отдала его Джованни, спрыгнула наземь и представила скутер с такой нежностью, словно он был по меньшей мере ее ближайшим родственником:

— «Пьяджо Беверли 500», двигатель одноцилиндровый, четырехтактный, диаметр цилиндра 92 миллиметра, ход поршня 69 миллиметров, рабочий объем 460 кубосантиметров, объем бензобака 13,2 литра. Длина 2215 миллиметров, ширина 770 миллиметров, высота по седлу 775 миллиметров, максимальная скорость 160 километров в час…

— Приятно познакомиться, — ответил я и поинтересовался: — Ты осваиваешь профессию автомеханика?

Джованни, голову которого венчал желтый шлем, тем временем поставил скутер на подножку, подошел ко мне и по привычке расцеловал, едва не звезданув меня шлемом по лбу.

— Уже освоила, — ответила Лёка Ж., недовольно глянув на Джованни. — Он всю ночь мне только про свой скутер и рассказывал…

Джованни подмигнул и гордо изрек по-английски, что это не скутер, а настоящий самолет!

— Началось, — вздохнула Лёка Ж.

Странное времяпрепровождение для парочки влюбленных — беседовать ночь напролет о достоинствах скутера… Или это эвфемизм?

Джованни отправил нас на пьяцца делла-Бокка-делла-Верита, показав рукой направление, параллельное цирку Массимо, вытянувшемуся вдоль одноименной улицы, и обещал, что подъедет туда позже. На вопрос Лёки Ж., куда это он намылился, Джованни ответил, что это «una sorpresa», снял скутер с подножки, сел на него и укатил.

— Сопрэза… — передразнила Лёка Ж. — Ненавижу сюрпризы!

— Какой же праздник без сюрпризов, — пошутил я. — Как-никак нынче 9 мая, День Победы!

— За это обязательно надо выпить, — воодушевилась Лёка Ж. и вдруг испуганно вскрикнула: — Сегодня понедельник! О-ё, я же не сходила вчера на Порта-Портезе! А этот рынок только по воскресеньям работает…

Я ненавязчиво заметил, что она сама сделала свой выбор — чего уж теперь сожалеть о содеянном. Лёка Ж. осторожно взяла меня за руку.

— Сердишься? — непривычно ласково спросила она.

Мне стало не по себе.

— Да с какой стати я должен сердиться! У тебя навязчивая идея… — Я мягко сжал ее теплую ладонь.

Снова заморосило. Я достал из сумки куртку и надел.

Мы двинулись по тротуару виа дель-Чирко-Массимо, разлинеенному белым пунктиром на две части. Судя по нарисованным человеческим фигуркам и велосипедам, обе части тротуара предназначались и для пешеходов, и для легкого транспорта.

Лёка Ж. начала щебетать о том, какая у Джованни запущенная квартира. Живет он в милом розовом… или бежевом… трехэтажном… или четырехэтажном… доме на виале делль Астрономиа… Лёка Ж. вконец запуталась в цвете и размере и пришла к выводу, что они совершенно не важны. Главное она помнит — квартира Джованни находится на последнем этаже.

В ней всего две комнаты: спальня и гостиная. В спальне живут башмаки, четыре десятка пар. Лёка Ж., разумеется, заинтересовалась, почему Джованни не поставит обувь в прихожей, и получила ответ: «Тогда придется долго искать нужную пару. А так они все под ногой». Лёка Ж. пришла к выводу, что так действительно удобно, и решила свои пять пар обуви тоже перенести к кровати…

Дальше я узнал, что в гостиной у Джованни стоит мебель в стиле модерн, по экспертной оценке Лёки Ж., из комиссионки, и запылившийся телевизор. Лёке Ж. кажется, что Джованни вообще не смотрит телик, поэтому она тут же его включила. По телевизору показывали нового папу римского. Он говорил что-то непонятное, но Лёке Ж. понравился этот симпатичный мужчина в белой шапочке.

Затем Лёка Ж. перешла к рассказу о кухне Джованни, где живет засохший цветок и стоит холодильник, который нельзя открывать. Джованни сказал: он давно не заглядывал внутрь и даже не знает, что там. Любопытство Лёки Ж. разгорелось, она отворила дверцу и обнаружила внутри бутылку молока.

— А ты же знаешь, как я люблю молоко, особенно после вина, — заметила Лёка Ж. — Ну я взяла бутылку и хотела попить, а Джованни как выхватит у меня ее из рук. Я прям испугалась. Подумала, что ему жалко стало. Но он объяснил, что боится, как бы я не отравилась. Заботливый…