Марио Бенедетти - Рассказы

Он ни с кем не разговаривает, то есть ни с кем, кроме типа, который ежедневно показывает ему небо в алмазах. Еще один штамп, обернувшийся правдой. Когда запускают машину, а он зажмуривает глаза — всегда сыплются искры-алмазы. Строго говоря, разговаривает — допрашивает и оскорбляет — другой. Вначале он говорил «нет», потом только мотал головой. Теперь отвечает молчанием. Он знает, что еще больше выводит из себя другого, но это уже неважно. Вначале ему было стыдно за свои слезы, а теперь нет, глупо тратить силы, чтобы сдерживать их. И он не проклинает, не сквернословит. Он знает, что это тоже приводит в бешенство другого, но это тоже неважно. Зато он создал себе крошечное убежище, где действуют его собственные правила игры. И одно из этих правил (не входящее в планы другого) — умереть. И он уверен, что навяжет им свою игру. Он обведет их вокруг пальца, даже ценой смерти. У него уже нет ни мускулов, ни нервов, ни жил, ни кожи. Одна только расплывшаяся боль, что-то вроде гигантской тошноты. И он знает, что изрыгнет все что угодно (от мерзкой пищи до жалких своих легких), но только не имена, не адреса, не телефоны, которых требует другой. Они могут быть хозяевами своей «пиканы», своих пинков, своей «субмарины» (мокрой и сухой), своего «кабальете», жестокости своей, в конце концов. Но он — хозяин своего отказа и своего молчания. Почему так четко послышались шаги в коридоре? «Господа, начинаем очередное, третье, заседание». Отдаст концы на этом? Самое позднее — на утреннем. Последние два раза он терял сознание и, пока медленно приходил в себя, из их разговоров понял, каких трудов им стоило возвращать его к жизни. Именно поэтому он ощущает себя сильным. Все его чувства напряжены для победы в этой последней битве. Под капюшоном мерцают иногда перед ним лица родителей, чердак, на котором он обычно занимался, деревья на его улице, окно кафе. Но уже нет места печали. Есть только немного горечи, последней наверное, — конечно, ребята никогда не узнают, что Мелкобурж (Висенте — для Мартиты) умрет, не назвав их. Ни их, ни Мачадо.

Counter Intelligence Agency — американская разведывательная служба.

Начальные слова английского закона о свободе личности, обязывающего представлять арестованного в суд для рассмотрения законности ареста.

Музыкальный инструмент, вид баяна.

Прибрежный район Монтевидео, где находятся верфи.

СОДРЕ — Уругвайская государственная служба радиовещания и телевидения.

Прекрасное сочетание (итал.).

Троило, Антонио (XVI в.) — итальянский композитор.

Жаргонные названия изощренных пыток.

Перевод М. Самаева.

Перевод В. Столбова.

Перевод П. Грушко.