Аксель Сандр - А теперь любите меня

— Да, правда! — с вызовом сказала она. — Я собиралась сказать тебе в ближайшие дни. Я тебя бросаю, я ухожу к Люку.

Зрители затаили дыхание.

Марко поднялся, пришибленный.

— Что ты в нем нашла? — сказал он, и его глаза внезапно потемнели.

— У НЕГО хотя бы есть работа! — крикнула Стелла.

Марко не шелохнулся.

— И в его квартире, — добавила она, — срут и готовят в разных комнатах!

Она только что нанесла ему последний удар, который был хуже всех кулачных ударов в мире.

Марко стоял неподвижно. Стелла подошла, чтобы помочь Люку, державшемуся за глаз, подняться, и они покинули бар.

Через несколько секунд медленно вышел и Марко.

В баре, после короткого молчания, все снова расселись по своим местам, а Хозяйка вернулась с кухни, держа в руках ведро с водой.

На улице Марко уселся на тротуар. Он закрыл лицо руками.

— Путана, — рыдал он, — путана…

Я сел рядом, и я тоже страдал.

Это было особенное страдание, но не совсем новое, я уже испытывал его раньше. В тот момент я об этом не помнил, но я чувствовал абсолютно то же самое, когда узнал, что Том был с господином Франком М.

Уже прошла неделя, как Стелла бросила Марко, и уже неделю Хозяйка готовила на обед пасту.

В тот день она подавала равиоли с сыром.

— Я хочу уехать, — сказал Марко. — Я, наверное, вернусь на родину.

— В Италию? — спросил я.

— Нет, в Эльзас.

— Я чувствую себя виноватой, — встряла Сабрина. — Это же я тебя познакомила с голозадой курицей.

— Пф-ф-ф… — фыркнула Хозяйка, глядя на Марко. — Виноватый у него между ног!

Луи собирался что-то добавить, но вдруг в бар вошел владелец гостиницы. С ним был Исса, Бедный ночной трудяга.

— Быстро! — крикнул управляющий. — Там господин Анри!

Пока все мы неслись к гостинице, Исса объяснил, что господин Анри постучал в его дверь, чтобы попросить приглушить радио, и что он держался за грудь, а потом рухнул на пол.

Господин Анри лежал на полу. И я понял, что делать.

— Позвоните в скорую! — сказал я.

Я присел рядом.

— Господин Анри, — четко произнес я, легко его встряхивая, — вы меня слышите?

Он не шевельнулся. Я попытался измерить ему пульс, но его не было. Я осторожно откинул его голову назад, приблизил свое лицо к его, чтобы почувствовать его дыхание на своей щеке: его тоже не было, и его живот и грудь совсем не двигались.

Господин Анри, очевидно, стал жертвой сердечного приступа.

А мое собственное сердце, почему оно бьется так быстро?

Сердечный приступ: мозг больше не получает кислорода, жертва рискует умереть. Нужно провести СЛР, сердечно-легочную реанимацию.

А мои руки? Почему мои руки трясутся?

Сначала искусственная вентиляция, затем нажатие на грудную клетку. Я вдохнул воздух ртом, открыл рот господина Анри и выдохнул.

Давление воздуха наполнило легкие, произошли обмены газами, жертва пассивно выдохнула: легкие сдувались под весом грудной клетки и внутренностей.

Вдыхаемый им воздух беден кислородом, но он его еще содержит. Кровь на уровне легких, набравшись кислорода, должна теперь двигаться по телу при помощи сжатия грудины: надо надавить на центр грудной клетки.

Я поставил руки в нужную позицию.

Для взрослого: тридцать нажатий без остановки, чтобы кровь начала двигаться по всему телу. Цикл нажатие/расслабление должен длиться шестую часть секунды.

Считать вслух, чтобы поддерживать ритм и быть уверенным в том, что делаешь верное количество нажатий.

— Один-и-два-и-три…

Мой голос, почему он срывается?

Сделать два вдоха после тридцати нажатий, затем начать заново. Таким образом, один цикл длится около двадцати четырех секунд.

Контролировать дыхание жертвы каждую минуту. Если она начнет самостоятельно дышать, перевернуть ее в Боковую страховочную позицию, оптимальную для освобождения воздушных путей, рот направлен вниз, руки и ноги служат опорой и стабилизируют тело.

Мое сердце уже практически перестало биться, когда, под конец шестого цикла, я почувствовал дыхание господина Анри у своей щеки.

— Он дышит! — закричал я. — Он дышит!

Но не перевернул его в Боковую страховочную позицию. Я предпочел для подстраховки продолжить массаж.

И почему я плачу?

Я продолжал, пока не услышал со спины мужской голос: «Отойдите, мы уже здесь!»

Я упал на пол.

Я задыхался, обливался потом, в горле у меня так стучало, что казалось, мое сердце сейчас выскочит.

Я не знал, что ощущение того, что ты жив, может причинять боль.

Я поднял голову, у всех в глазах стояли слезы: у Хозяйки, Луи, Марко, Сабрины, Иссы и даже у управляющего.

Несколькими днями позже, в гостинице, я услышал короткие отрывистые удары в свою дверь.

Это был господин Анри, а в руках у него было радио.

— Это мое радио, — сказал он, — оно, возможно, старое, но еще работает!

— Здравствуйте, господин Анри! — сказал я ему с улыбкой. — Как вы себя чувствуете?

— Очень хорошо. А вы?

— У меня все нормально.

— Послушайте, — продолжил он, — я не очень часто им пользуюсь, поэтому подумал, что мог бы вам его оставить на некоторое время.

— Но вы не обязаны…

— Я знаю, — отрезал он.

Он сунул радио мне в руки.

— Но я вас предупреждаю, — добавил он, — только потому, что вы спасли мне жизнь, вы не можете слушать его слишком громко!

— Согласен, — ответил я. — Спасибо, господин Анри.

— Не за что.

— Не хотите ли зайти и послушать радио вместе со мной? — спросил я.

— Отлично. Но только станцию выбираю я.

Я всегда любил тот короткий момент после пробуждения, когда ты находишься в каком-то забытьи. И мне кажется, что в пиве я больше всего люблю — помимо его способности быть одновременно прохладительным напитком и согревать — то, что, если выпить его много, короткий момент амнезии после пробуждения длится дольше.

Но когда пробуждение происходит в постели, которую ты не узнаешь, ощущение забытья переходит из приятного в ужасающее.

Я узнал Сабрину, которая спала рядом, и сообразил, что я лежал без рубашки, мне захотелось провалиться сквозь землю.

Я закрыл глаза. Я постарался вспомнить. Ничего.

Я почувствовал тепло под веками. Они увлажнились. Я схватил руку зубами и укусил ее. Лучший способ плакать беззвучно.

Я взглянул на Сабрину. В моей груди раздувалась какая-то сила. Что-то жестокое, что хотело разорвать девушку на куски. Я укусил руку еще сильнее. Чтобы не причинить Сабрине вред.

Появилась кровь. Металлический вкус вызвал тошноту. Я поднялся. Огляделся вокруг. Я никак не мог найти свою рубашку. Я должен был уйти. Я поднял с пола футболку и ушел.

Я почти бежал. С кем-то столкнулся. Лил дождь. Я несся на желтый и красный. Я шел все прямо и прямо.