Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 6 2013)

o:p /o:p

Валерия Пустовая.«Книга встраивается в электронику, слово взаимодействует с картинками…» Беседу вел Платон Беседин. — « Thankyou.ru », 2013, 24 марта < http://blog.thankyou.ru>. o:p/

«...В разное время своими наставниками я могла бы назвать философов Освальда Шпенглера, Николая Бердяева, критиков Ирину Роднянскую, Евгения Ермолина. Сейчас своим учителем я назвала бы композитора и философа Владимира Мартынова, пишущего книги про конец слова, европейской культуры и привычного языка искусств». o:p/

o:p /o:p

Ольга Седакова.О греческой классике, авангарде и модерне. — « The Prime Russian Magazine », 2013, на сайте журнала — 10 января < http://primerussia.ru>. o:p/

«Однажды я вдруг заметила, что после греческой классики искусство уже не умело изобразить человека стоящего. Стоящего так, как будто он не угнетает земли. И его не угнетает ничто. Закон тяготения и вес как будто преодолены. Он стоит в самой легкой для себя позе, он никогда не устанет». o:p/

«Этот стоящий, уходящий вверх человек с какого-то момента исчез. Я неожиданно и со всей наглядностью увидела это в парижском музее Родена. Эти белоснежные, мраморные, почти эллинские на первый взгляд фигуры: лежащие в изнеможении, сидящие так, как будто над ними свинцовые плиты, падающие на колени… И если стоящие или идущие, как Граждане Кале или Бальзак… Идущий надломлен в своем шаге». o:p/

«Почему все упали, почему никто не может стоять — спокойно и открыто? Модерн, решила я. Человек модерна стоять, очевидно, не может. Но знаменитые скульптурные образы, которые приходили мне на ум, начиная с Микеланджело, как будто возражали: нет, это не модерн. Это началось давно». o:p/

o:p /o:p

Елена Скульская.Биография должна догнать стихи, чтобы стать судьбой. Эссе. — «Новые oблака». Электронный журнал литературы, искусства и жизни. Таллинн, 2013, № 1 — 2 (63 — 64) < http://www.oblaka.ee>. o:p/

«Со мной это случилось в четырнадцать лет. Подчиненная всем странным, мучительным, невыносимым устоям маминого карнавального дома, я была совершенно свободна в стихах. Совершенно! Я писала верлибром наперекор классическим размерам, я писала о догорающем снеге, по которому я иду, спотыкаясь о звезды, я писала о трещинах на стенах домов, которые похожи на дерганые зигзаги человека, убегающего от пули, я писала о стрельчатых спинах кленовых листьев. Я ничего не боялась. Мой отец, тревожась за мое будущее в советской стране, где не было смерти и горя, осторожно (но не насильственно!) пытался подтолкнуть меня к стихам света и радости, и, по-моему, был счастлив, когда я не сдалась. Ему нравились мои стихи, хотя они, по своей сути, разрушали и отвергали все, что было ему — советскому писателю — если и не дорого, то все-таки важно. А мама строго возмущалась: „Но ведь простые люди тебя не поймут!” Для мамы навсегда высшим критерием оставалось мнение коллег по зеркальному цеху и цеху строганного шпона Таллиннской фанерно-мебельной фабрики, где она проработала сорок лет инженером». o:p/

o:p /o:p

Ольга Славникова.«Мы представляем не кровавый режим, а русскую литературу». Беседу вела Анна Строганова. — « Radio France Internationale » (Русская редакция), 2013, 21 марта < http://www.russian.rfi.fr/kultura>. o:p/

«Каждый молодой хочет быть своим среди своих. Если в первые годы существования премии [„Дебют”] это означало делать тексты в альтернативных эстетиках — постмодернистских, постпостмодернистских и т. д., то сейчас тренд — заявлять о своих левых настроениях». o:p/

o:p /o:p

Глеб Смирнов.Битва Атлантиды с Гималаем. — « The Prime Russian Magazine », 2013, на сайте журнала — 6 января < http://primerussia.ru>. o:p/

«Это не зазорно — интересоваться всем чужим, когда помнишь свое. Европа же — совершенно забытая собственными аборигенами цивилизация. <...> Это забвение цивилизации самой себя, любовь к чужой экзотике — для судеб Европы опасность гораздо страшнее любого ислама». o:p/

o:p /o:p

«Тексты Введенского — чудо на краю воронки».Интервью с Марией Степановой. Беседу вел Игорь Гулин. — «Коммерсантъ Weekend », 2013, № 10, 22 марта. o:p/

Говорит Мария Степанова: «Тексты Введенского, те из них, что выжили, это ведь не только победившее смерть слово , как сказала бы далекая от чинарей Ахматова, — но и в некотором роде процесс и результат этой смерти. Они (я имею в виду главные, последние) написаны на нейтральной территории — за жизнью, как бы на подоконнике, вынесенном в несуществование». o:p/

«В этом смысле опыт интеллигенции 20 — 30-х годов совсем не похож на наш. Как это было с ними? Они родились в неподвижном мире, его хотелось раскачивать. Они застали последние минуты, когда все стояли на своих местах: буфеты, заборы, городовые. В новом мире ничего этого не было — а с ними самими, как выяснилось, можно было сделать все, что угодно. Законы физики, грамматики, логики перестали работать вместе со всеми остальными (и это стало предметом и поводом к речи) — но это еще удивляло и завораживало. Разница с нами состоит, кажется, в том, что нет перемены, к которой мы не были бы внутренне готовы (которой не ждали бы с привычным ужасом)». o:p/

«Я читала недавно статью, где пересказывались сны наших ровесников — тех, кому сейчас по тридцать-сорок лет. „Вышло постановление — всех, кто потерял паспорта, будут расстреливать”. „Еду в скотском вагоне и думаю — я ведь всегда знала, что так со мной и будет, для этого я и родилась”. Семейная история и история страны учат такому; в реальности, которую мы знаем, может произойти все, что угодно». o:p/

o:p /o:p

П. И. Филимонов.Кляксы Роршаха как гирудотерапия. — «Новые oблака». Электронный журнал литературы, искусства и жизни. Таллинн, 2013, № 1 — 2 (63 — 64) < http://www.oblaka.ee>. o:p/

«Точно так же, как нет никакой психологии — и не было никогда, — точно так же нет и никакого кризиса среднего возраста. Все это называется гораздо проще. Одним простым словом. И слово это — „зависть”. Обычная бытовая зависть. К тем, кто командовал полками, сочинял симфонии и пользовался популярностью у публики и гламурных журналисток. Которые, в отличие от всего вышеперечисленного, прекрасным образом есть. Вон же сидят, светят ляжками и бухают что-то невообразимо зеленое и экзотичное. А могли бы сорваться с места и побежать просить у меня интервью. Унижаться и с придыханием заявлять, что готовы на все. А я бы смотрел на них свысока и раздумывал бы». o:p/

o:p /o:p

Валерий Шубинский.Слова и не-слова. Что изменилось в воздухе поэзии за эти десять лет? Валерий Шубинский отвечает на этот вопрос на примере книг Игоря Булатовского. — « Colta.ru », 2013, 12 марта < http://www.colta.ru>. o:p/

«Начало XXI века было для российского общества временем атеросклероза, отъедания и отупения, но для поэзии оно стало, возможно, временем второго за полвека чуда. За закономерным умиранием „бронзового века” наступил не распад, не гниение отмерших традиций, не провинциальное цветение среднеевропейской герани, наскоро пересаженной от соседей. Русская (нео)модернистская поэтика не просто не умерла — она омолодилась. Дело не только в том, что появились талантливые молодые авторы с резко выраженной индивидуальностью <...>, что у некоторых старших поэтов (того же Айзенберга, того же Юрьева) открылось „второе дыхание”. Дело в качестве этого дыхания. Вещество лирической свободы, витамин бесстрашия стали куда доступнее, чем раньше. Это дает огромные возможности, но таит и опасности». o:p/