Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 6 2013)

— Тятя, возьми с них подпись, оне погибают, и ты за ето в ответе. o:p/

Но их выгнали. Тогда Иоиль в Пираи купил земли, лес, жунглю, болоты и наделил Мурачевых етим лесом. Сделали оне там свою деревню, трудно им там досталось, но оне работали, всю землю расчистили, и у них пошли хороши посевы, бывали засухи, а у них сырости хватало, и оне богатели. Свояк Ульян занял у Николая деняг, купил комбайн, начал наниматься жать. В Боливии вообче комбайнов не хватало, и платили хорошо. Ульян стал на ноги, Мурачевы стали славиться богатыми, набожными, Павел и Николай им как свои, часто к ним заезжали, и всё у них было заодно. Тимофей Снегирев купил в Боливии землю возле Мурачевых, 300 гектар лесу и стал чистить, но у них с Мурачевыми не пошло: Тима уж очень синьцзянин, а Мурачевы уж слишком харбинсы, оне часто схватывались. o:p/

Но жизнь продолжалась. o:p/

Как-то раз у Мурачевых была свадьба, с невестиной стороны пригласили Тимофея. Тимофей, ничего не подозревая, приезжает на свадьбу. На свадьбе был Николай-своячок, и говорит Ефрему: o:p/

— Ето что же за срам, пригласили еретика на свадьбу! А ну-ка, Ефрем, иди расправься. o:p/

Ефрем пошёл Тимофея выгнал. o:p/

Николай Марфе показал, на чё он способен. Ульяну купил конбайн, Василию дал 15 000 долларов, Петру дал 25 000 долларов, тестю дал 45 гектар, земли и деньгями не знаю сколь, но чтобы масона все гнали, и Марфе етот же предлог. Но Марфа колебалась, не знала, что делать. o:p/

У меня по-прежнему рыба ловилась, но заработки низки. Но я скопил и Марфе купил 500 цыплят-несушек, комбикорму, зерна. Марфа вырастила и стала яйцы сдавать, деревенски яйцы всегда были в цене. o:p/

Мой рыбак Николай, сестрин муж, — руки золотыя. Я одну рыбину выберу из сеток — он три, не надо его будить, всегда передом, в работе лучше не найти компаньёна. Но как в город — всё пропало, беда, ничто не нужно — выпить да девушки. Сколь раз приходилось: разыщешь, уговоришь и уведёшь, и сколь раз снова сбегал, и опять ходишь ищешь. Всяко предупреждал, и страшал, и говорил: «Николай, твои проделки доведут тебя, останешься без семьи, а мало того — твои друзья зарежут тебя». Степанида всё ето узнала и бросила его, он хотя бы одумался, он наоборот сделался — ишо хуже. «Станиш, — говорит, — прости, прости, больше не буду». Но при первой возможности снова повторялось. «Николай, придёт время, всё заберу и уйду от тебя». o:p/

Приезжает брат Григорий, тоже на рыбалку, стал рыбачить с нами. И видел, что он творит, и тоже стал ему говорить, но Николай не слушал. Григорий Ксению бросил, оне в Бразилии его не считали за человека, он разодрался со всеми шуринами и с тестям, бросил всё и уехал от них, узнал, что мы рыбачим, и приехал к нам. o:p/

o:p /o:p

У меня дружба с Хулио Дупоном продолжалась искренняя, я любил его за его ум. Всё, что произошло в деревне и что сделали со мной, он всё знал и сочувствовал. Я стал ему говорить, что обидно и охота отомстить, он улыбнулся и говорит: o:p/

— Даниель, я тебя считаю за очень умного, и неужели ты етому позволишь? o:p/

— Не понял. o:p/

Он говорит: o:p/

— Матало кон индифиренсия [53] , ему намного будет чижалея, чем ты ему отомстишь. Жалай ему сто лет жизни, он сам себя утопит, а ты после многого терпения, когда он будет падать, подай ему руку, тогда он спомнит все свои дела, а ты сверху будешь улыбаться. o:p/

Ети слова запомнились на всю жизнь. o:p/

В Монтевидео тоже с антропологами у нас пошла хороша дружба, Ренсо и Мариель. Когда приезжаю в Монтевидео, всегда ночевал у них, и, бывало, беседовали напролёт всю ночь. Дружба росла, оне стали просить, чтобы я написал книгу, говорят, что «у тебя хороший талант», но я етому не верил. o:p/

Время шло. o:p/

Наша рыбалка делилась на сорта рыбы. Сабальо само много, но цена 20 копеек доллара килограмм, траир 1 доллар килограмм, бога 1 доллар килограмм, дорадо 11/ sub 2 /sub долллара килограмм. Зимой ловится сабальо, весной траир, летом бога, дорадо, сабальо. Весной заработки стали лучше, но Николай у нас совсем подвёл нас с Григориям. Сдали на 400 долларов, и он собрался в город. Уговаривали: не езди, но он своё, что «надо позвонить Степаниде». Я упрашивал: «Николай, ради Бога, не гуляй, привези продукту, деньги береги». Он пообещался и уехал. День нету, два нету и три нету, мы без продукту, на четвёртый день является пьяный, без деняг, без продуктов. На етот день я промолчал, но скупателю сказал: o:p/

— Приезжай завтра за нами, я больше с нём не рыбачу. o:p/

Он стал уговаривать, но я сказал: o:p/

— Хватит. o:p/

На другой день трезвому Николаю говорю: o:p/

— Николай, бери свои сетки, свои вещи, я с тобой больше не рыбачу. o:p/

Он: o:p/

— Прости. o:p/

Я: o:p/

— Бог простит, но уже хватит, всяко уговаривал, больше не могу. o:p/

Он голову повесил, а мы в етот день уехали домой. o:p/

Дома сетки поправили, приехала Ксения с Бразилии, привезла Григорию сетки, мы собрались рыбачить на Пальмар, ловить траиров. С нами поехали наши жёны, Марфа взяла Никиту. В деревне узнали, что я дома, и на Марфу обозлились. Андриян уже понял, что всё ето обман, не стал у Николая работать. Андриян уже изменился, стал со мной всегда спорить, не слушаться, Илья по-прежнему угождал Николаю. Андриян поехал с нами на Пальмар. o:p/

Пальмар — ето водохранилища, там траира много. Мы приехали на один остров, стали рыбачить. Не можем поймать траира, ловится одна каскуда. Ета рыба — на ней череп как жалеза, но она липка, её очень много, мы её ловили тоннами и выбрасывали. Траира ловили мало. Хозяин угодил жулик. Ксения убедила Григория рыбачить одному. Нам, конечно, ето лучше. Марфа посмотрела, что у меня пошло на нет, уехала домой. o:p/

У нас лодка маленькя, низка, принимает всего 400 килограмм. Мы с Андрияном решили плыть кверху, туда, где узко и берега выше, с лесом. На открытым месте нельзя работать, больши волны. Мы с утра до вечера плыли, к вечеру стало уже и уже, пошёл лес, волнов не стало, но мы всё перемочили. Плывём, видим на берегу дом, две лодки — думаем, ето рыбаки. Подплываем, оне выходят — один старик, один оброшшенной волосами и бородой, спрашивает: o:p/

— Откуду, куда? o:p/

— На Байгоррия, ключ Ролон, у меня туда разрешение от министерства. o:p/

— Да ето далёко, туда плыть семь часов на моторе. o:p/

Старик дал нам мяса, продукту, Андрияну сапоги подарил, мы ночевали, утром рано собрались в путь. Косматый оказался добрым человеком, звать его Марио Плана, и он коренной абориген чарруа, не имеет никаких документов и живёт что Бог пошлёт, рыбачит и охотничат как придётся. Он нас попросил, чтобы мы его лодку подцепили и доташшили до его табора [54] . Мы так и сделали. Плывём и ликуем с Андрияном: каки хороши места сети ставить! Приплываем на его табор, он приглашает: o:p/

— Порыбачьте, рыбы здесь много. o:p/

Мы так и сделали. Переплыли на ту сторону, поставили свой табор на устья, на красивы места, поставили сети. Утром подплываем — сети невозможно поднять, едва подымаем, и что мы видим: полно каскуды, траира ни одного! Мы сэлый день провыбирали, коя-как под вечер выбрали. Подплывает Плана, смеётся: o:p/