Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 8 2013)

Потом мы все-таки уломали маму и пошли на море. А там уже как раз кончилась самая жара, и народу было много-премного! Маме это всегда не нравится, а мы очень любим. Чем больше народу, тем веселее, как это она не понимает! А мама этого не любит, потому что боится, что мы можем незаметно потеряться или незаметно утонуть. На пляже на юге все раздеваются до трусов, и очень хорошо видно, кто из мужчин был на войне. С виду руки и ноги у многих на месте, а когда идешь к воде и смотришь всем на спины и другие места, то прямо удивительно, как многие остались живы после таких ранений. Одно утешение, что наши фрицам хуже влепили. А пусть не лезут. И я уже немножко пробовал плавать на спине, а в воду заходил двенадцать раз. o:p/

Вечером мы играли в казаки-разбойники и так увлеклись, что не заметили, как наступила полная темнота. Сережка в темноте влетел в крапиву и сильно заорал. А еще за домом растут красные ягоды, которые не знаю, как называются. По вкусу похожи на смесь елки и карандашного грифеля. Потом мама позвала ужинать и спать, а я, когда мыл руки, вспомнил это слово и спросил у мамы: а баланда, это вкусно? Мама мыла посуду. Она ответила: нет. А из чего она вообще-то сделана? Ты ее пробовала? Баланда — это невкусная похлебка, а из чего она сделана, все равно. Из чего придется. Например, из гнилой картошки. Я пошел спать. Мне приснилась красная музыка оркестра, яркая солнечная вода в ведре, и как она стекает с черной сверкающей «Волги», и как блестят в море яркие и золотые солнечные цепи. o:p/

o:p /o:p

o:p /o:p

11. «АСТРА» o:p/

o:p /o:p

Океан сегодня розоватый, разноцветный, и солнце над ним зеленоватое, и воздух дрожит от жара, как над огромным гречишным полем. Океан сегодня дышит ровно и глубоко, то приподнимая, то опуская наше торговое судно Черноморского морского пароходства. Мы идем на Кубу, и с нами наша «Астра» — первая советская радиолокационная станция для гражданского флота, сработанная на родном заводе «Свобода», и которую теперь будут поставлять на все без исключения большие суда, — я стою рядом с «Астрой», а вокруг во все стороны открытый океан, нигде ни берега, ни кораблей, только огромная морская ширь, гладь и простор. Мы идем на Кубу, и с нами океан, и с нами наша «Астра», и с нами сорок офицеров, которых я учу на ней работать. Всем офицерам «Астра» очень нравится. Она как будто создана для сложных навигационных условий, когда надо, например, при шести-семи баллах вывести корабль из порта, лавируя между другими судами и держась в узком судоходном канале. o:p/

Океан сегодня розоватый, как цветущее гречишное поле, как в детстве, когда я не знал еще никакого моря, а знал только поле, в котором ходили-шагали и были хозяевами не суда, а трактора. Океан розоватый и светящийся, и до самого горизонта — никого, но круглый экран моей «Астры» показывает, что все-таки кто-то есть. Таких РЛС, как «Астра», раньше не было, и когда я ходил на старших курсах в кругосветку, мне приходилось непросто. o:p/

Мы идем на Кубу, мы приближаемся к Кубе, мы мирное торговое судно, на этот раз действительно так; мы не прикрываем никакой подводной лодки, никто не идет в нашей тени. Но американцы не дремлют, и вот круглый экран моей «Астры» показывает, а затем я и сам вижу: летит. Он летит на низком, бреющем полете, и мне очень хочется сказать ему каким-нибудь способом «привет», но я не могу придумать, как это сделать. И вдруг я понимаю, каким способом я должен это сделать. o:p/

Таких РЛС, как «Астра», раньше не было. Таких, как наша «Астра», пока больше нет. Потому что наша «Астра» — двухдиапазонная. Есть диапазон 3,5 см, традиционный для больших торговых судов. И есть диапазон 10 см, более мощный, дальний. Обычно его используют подводные лодки. Океан розоватый, блестящий, солнце высоко, янки облетает наш корабль, он не находит ничего подозрительного, он летит дальше, и я переключаю «Астру» с трехсантиметрового диапазона на другой. На 10 см. o:p/

А наш главный конструктор W, главный конструктор «Астры», он тоже с нами, здесь, на корабле. И он стоит того, чтобы о нем рассказать! Он настоящий мореман, морской волк — главный конструктор «Астры»! Он в войну был помощником капитана — плавал на корабле «Liberty» — это были, знаете, такие корабли, на которых возили еду и вооружение по ленд-лизу, немцы их топили сотнями, это у них спорт был такой, топить «Liberty», в общем, это был жуткий риск, а когда война кончилась, W уволили из армии за это дело, и тогда он напрочь завязал, но в армию не вернулся, а выучился на инженера, и тогда ему было за тридцать, а сейчас ему пятьдесят, но мы с ним, несмотря на разницу в возрасте, дружим крепко, потому именно меня он и взял за границу, больше никого со «Свободы» за границу не выпускают, мы ведь секретные, и только наша «Астра» не секретная, а гражданская, вот, пожалуйста, янки, смотри, какая она у нас, смотри и слушай на здоровье! Похоже, ты слегка свихнулся, янки, ты в шестой раз облетаешь наше судно, и я (с помощью «Астры») могу прочитать твои мысли: там ведь есть подводная лодка... но ее нет!.. но она есть!.. но ее нет!.. o:p/

И тогда я снова переключаю диапазон на 3,5. o:p/

Наш W, он всегда ходит в капитанской фуражке. Он курит сигары, которые закупает в рейдах. А еще он пишет книжки. Исторические, научные, технические — всякие. Наш W может все. Когда мы стояли в порту, в Германии, а тут буря, и никто не может корабль в море вывести в такую погоду. И тут капитан одного немецкого корабля приходит к нам на корабль и говорит: мы слышали, что на вашем судне находится главный конструктор РЛС «Астра», это так? Это так, говорим мы. И они стали просить и умолять нашего W, чтобы он сам вывел корабль в море. И W сначала не соглашался, а потом действительно вывел, и это был единственный корабль, который в тот день вышел в море... o:p/

Янки успокоился и собрался улетать, и тут я снова переключаюсь. Десять сантиметров! Летит обратно! На этот раз так низко, что мне видно его самого. А ему видно нас. Во всех подробностях. Видно рыбу, которая свободно вялится на нашей палубе под золотым солнцем: мы ее ловим, развешиваем, сушим и в трюме коптим. Видно меня, мою рубашку, сандалии, видно «Астру». И тогда я показываю ему на нашу РЛС, смеюсь и машу рукой. Янки вскипает. На следующем заходе он разъяренно грозит мне кулаком и хохочет! И я смеюсь и тоже поднимаю кулак! Мы хохочем и грозим друг другу! Да, он понял, понял, в чем тут дело, тысяча чертей! И мы хохочем и грозим, и океан сияет под нами, розовый, как цветущее гречишное поле, и небо светится. o:p/

o:p /o:p

o:p /o:p

12. ЧЕТЫРЕ «МИМОЗЫ» К 7 НОЯБРЯ o:p/

o:p /o:p

Я в работе бешеный. Со мной и сейчас людям непросто. Что же было тогда, когда я был молодой и у меня глаз горел. o:p/

Идет «Мимоза». Это двенадцать вот таких полных шкафов колеса и провода. Это шестнадцать ракет из подводного положения на семь тысяч километров, каждая поражает четыре цели. По тем временам. o:p/